Иван Владимирович Булах
Житейская круговерть
Председатель райпо оправдывается, что в Ракиты завозят мало товаров потому, что полгода колхозникам зарплату не дают и покупательский спрос упал.
Глава администрации села:
— Неправда! У нас денег еще от социализма у всех навалом. Народ у нас богатый и боевой. Ты хоть вертолет нам привези, его обязательно купят. А если не купят, то к утру украдут, хоть с пулеметами охраняй.
Забегает Сергунька, испуганно шепчет:
— Мам, наш Рекс сорвался с цепи, поймал гуся и придушил.
— Сынок! Ты возьми лопату и быстренько его закопай от скандала подальше. А то соседи кричать будут.
Ушел Сергунька. Минут через пять приходит, ставит лопату и шепотом:
— Мам! А ведь гусь-то наш.
Зима. Вечереет. Ветер со снегом сбивает с ног. Председатель райпо едет в контору и вдруг видит, с трудом идет женщина. Одной рукой закрывает лицо, а в другой несет тяжелую сумку. Шофер узнал ее и говорит:
— Подвезем? Это Валя Позднякова, наш кондитер из общепита. Она рядом с конторой живет.
— Конечно, конечно.
Машина тормозит и следует приглашение. Но вместо «спасибо» Валя, как кавалерийская лошадь, испугано бежит.
— Может, она нас за хулиганов приняла?
Догоняют, сигналят.
Увидев машину, женщина бросает сумку, вскрикивает и падает как подкошенная.
Что такое? Набежали прохожие, спрашивают, суетятся.
— Скорей в больницу!
Привезли. Там сразу замелькали белые халаты, носилки.
Ждут врача. Наконец он выходит из палаты, в которой осталась бедняга.
— Жить будет, но очень она слабая. Предынфарктное состояние.
— С чего бы это?
— Э-э-х, Иван Иванович! Еще и прикидываешься. Не бери грех на душу.
— Маша! — кричит доктор. — Принесу сумку.
Приносит Маша сумку.
— Хотели с вами передать, а она случайно открылась, и теперь понятно, отчего она так испугалась.
Заглянули, а там масло, сахар, яйца, кусок теста, маргарин в пачках, специи.
Теперь, когда председатель едет и видит, что кто-то из своих идет с сумкой, отворачивается.
От греха подальше.
Петр Иванович уже на пенсии. Уважаемый человек, фронтовик и уже лет десять как народный заседатель в суде. Знает законы, к нему ходят за советом. Для солидности у него на столе лежит Уголовный кодекс, и он иногда щеголяет юридическими терминами.
Утро. Приходит бабка Еремиха за правдой:
— Как быть? Чужа корова огород истолкла.
Петр Иванович напускает на себя суровость, наобум раскрывает Уголовный кодекс и попадает пальцем в статью 115 третьей главы «Заражение венерической болезнью» и, рисуясь перед бабкой, говорит:
— Это есть потрава. Кодекс трактует — судить, чтоб другим было не повадно. Ишь ты! Обнаглели совсем. Это же, понимаешь, издевательство над человеком. Де-факто, де-юре.
— Петр Иванович! Дык корова-то ваша. Вишь, какое дело-то…
Петр Иванович крякнул, помотал головой, снова открыл Кодекс и ткнул пальцем. На этот раз попал в главу двенадцатую — «Военные преступления», статью 253 «Нарушение правил полетов».
— Дык ить я и говорю. По вновь открывшимся обстоятельствам по Кодексу тебя судить и надо. Пошто огород не загораживаешь как следует? Да ты, поди, и скотину била? То-то моя Нюрка говорит, будто наша Зорька юридически молоко сбросили. Это издевательство над животными. Это тебе до трех лет на лесоповал да еще с конфискацией. Вот так, де-юре, де-факто!
Краевой комитет народного контроля проверил райпотребсоюз по работе с тарой. Нашли уйму недостатков, председателя пригласили в краевой центр на заседание.
— Что будет? — спрашивает Василий Кириллович у бывалых людей.
— Готовься к окладу. Комитет шуток не любит.
Едет Василий Кириллович в Барнаул, заходит сначала к своему начальству, мол, вызывали, оклад корячится, там люди серьезные.
Начальник сердобольный, живем-то все на зарплату, утешил:
— Василий Кириллович, а мы тебя премируем окладом по заготовке картофеля. И нейтрализуем наказание. Так что не переживай!
Василий Кириллович благодарит, крепко жмет руку, берет распоряжение о премировании и в комитет.
В краевом комитете народного контроля председатель то ли выспался сладко, то ли в гости к своей подружке собрался, рассолодел, раздемократился:
— Ты говоришь, недостатки устранили? Виноватых наказали? И впредь нарушать не будете? Ну, хорошо… Тогда есть предложение: ограничиться выговором. Кто за?
Все «за», потому как только начальство говорит мудрые слова.
Вздохнул Василий Кириллович и повез домой оклад.
Жена его долго удивлялась, за что же все клянут этот комитет, если он даже за нарушения по таре целым окладом премирует? Странно!
А ларчик просто открывался
Надежда Петровна заведовала крупным магазином. И надо же, в среду, когда у нее был выходной, и припожаловал из пожарной инспекции капитан Лаптев.
Пожарники ходят в военном, но патроны и снаряды их мало интересуют, а вот огнетушители, багры, ломы и ведра им подавай. И что интересно: следом идут из милиции и требуют, чтоб ни багров, ни ломов, ни всего прочего как раз и не было. А то жуликам, видите ли, мы сами даем инструмент магазины взламывать. И как тут быть? Но в этот раз — о другом.
За прилавком Люся Ваничкина. Увидела капитана-пожарника, затряслась. А тот:
