Святослав ЛОГИНОВ
ЖИЛ-БЫЛ...
Если в комнату заходит Гриша Гришелин - работы не будет. Говорят, группа матобеспечения держит Гришелина только для того, чтобы дезорганизовывать деятельность других отделов. Гришелин появляется, и сотрудники чужой лаборатории собираются вокруг него, никто уже не работает. Причем Гришелин никогда не заходит просто поболтать, у него всегда "дело". И сейчас он вошел в лабораторию Цуенбаева решительным шагом и с выражением лица, какое бывает только у очень занятых людей. В руках он держал авторучку и чистый лист бумаги.
- Больше минуты не отниму, - предуведомил Гришелин, - у меня небольшой социологический опрос. Представьте, что вы идете по лесу и несете курицу...
- Какую? - тотчас спросил Саша Глебов. Саша был у Цуенбаева лаборантов и учился в университете на вечернем и потому считал необходимым в каждую проблему вникать обстоятельно.
- Ощипанную, второй категории, - ответил Гриша.
- Не понимаю, как меня может занести в лес с ощипанной курицей в руках.
- Вот привязался!.. - не выдержал новоявленный социолог. - Ну, дачу ты снял на лето в деревне и теперь идешь туда через лес. А курицу купил в городе и несешь, чтобы сварить суп. С лапшой. Теперь доволен?
- Я не ем лапши.
- Тогда - бульон или еще что-нибудь. Короче, идешь по лесу, с курицей, а навстречу тебе лисица. Настоящая, с хвостом. И она говорит тебе человеческим голосом: так, мол, и так - отдай мне курицу, а то у меня лисята малые плачут, есть просят. Твои действия?
- Ущипну себя покрепче, - сказал Гриша.
- Хорошо, ущипнул, синяк получил, а лиса по-прежнему просит.
- Тогда, отдам.
- А ты, Верунчик?
- Конечно, отдам... - растерянно сказала Верунчик. - А что, кто-нибудь отвечает по-другому?
- Изредка, - произнес довольный Гришелин. - Два человека, причем, обе женщины. Первая сказала, что у нее тоже малые дети кушать хотят, а поскольку второй курицы с собой нет, то предложила эту пополам делить. А одна - вы ее знаете - из группы ПМР, которая по утрам за полставки полы моет, так знаете, что она ответила? Я, говорит, лисе курицу протяну, а потом как дам по башке и буду и с курицей, и с лисьим воротником.
- Да что же она? - не выдержала Верунчик. - У лисы ведь дети останутся!
- Вот и я это сказал, а она мне, что никаких там лисят нет, лисы врут всегда. Каково?
- Логично, - произнес Саша, - но противно.
- Ладно, - подвел итог Гришелин. - Ваша комната меня оригинальными ответами не обогатила. Стандартно мыслите.
- Ты на всех не говори, - обиделась за коллектив Верунчик. Подкузьмил двух лаборантов - и рад. Я, может, и стандартно мыслю, а ты бы Олега спросил или самого Цуенбаева, - Верунчик кивнула на стеклянную дверь профессорского кабинета.
- Ваш господин и повелитель - опасный человек, - сказал Гришелин. Он горд и властолюбив, словно он не бай, а по меньшей мере хан. Подходить к нему с вопросами не рекомендуется. А Олега я спрошу, хотя он и зануда, и все его ответы можно предсказать на год вперед. Он будет долго выспрашивать подробности, а потом отдаст курицу.
Открылась дверь, и в лаборатории появился герой разговора: Олег Савервальд. Относился Олег к несчастливой породе вечных МНСов. Уже много лет он сочинял кандидатскую диссертацию, делал замеры, собирал их в бесчисленные таблицы, обрабатывал на ЭВМ. Органические диамагнетики, которые Савервальд нагревал и охлаждал в самодельном термостате, изменяли в зависимости от температуры свои свойства, но диссертации из этого почему-то не получалось. Что же касается Цуенбаева, то он ценил сотрудника за способность блестяще отрабатывать стандартные методики, а с диссертацией не торопил, хотя и не мешал.
- Вот он! - обрадовалась Верунчик. - Ну-ка, Гришуля, давай тест.
Гришелин начал излагать с самого начала. Савервальд внимательно выслушал, а потом произнес:
- Я бы попросил лисицу сбегать к математикам и больно укусить товарища Гришелина за самое нежное место, чтобы он не болтался где попало и не отвлекал людей от дела. И отдал бы ей за это две и даже три курицы.
- Викинг неотесанный, - сказал Гриша. - Срываешь социологический опрос.
- Какой опрос? - возмутился Савервальд. - Тоже мне, психолог, придумал глупость и бегает с ней. Скажи, какую информацию ты извлечешь из своего опроса? И куда ее денешь? Никакой и никуда! Вот и дуй отсюда.
- Я же говорю - викинг, - повторил Гришелин и поспешно вышел.
- Что ты на него взъелся? - спросил Саша.
- Дурак он, - отозвался Савервальд. - Лезет с вопросами, а сам ни черта не понимает. Можно подумать, что кто-нибудь ему всерьез ответит.
- А почему бы и не ответить? - раздался голос.
Все обернулись. Возле распахнутой стеклянной двери стоял Цуенбаев.
- Ой, - пискнула Верунчик, - разве вы не...
- Я - не... - ответил Цуенбаев. - Я все слышал и не понимаю, почему не надо отдавать курицу. Если просит - надо дать. Или вам, Олег, жалко курицы, но стыдно признаться в этом?
- Вы не поняли! - закричал Савервальд. - Гришелин задурил всем головы своей курицей, а здесь главное - лисица! Говорящая лисица, ведь это великое открытие. Я этой лисе сто кур отдам, но только, чтобы она вместе с лисятами из лесу ушла в город, к ученым.
