С трудом раскрыв глаза, Каталина попыталась сесть в кровати.
Тело неохотно прислушивалось к мнению хозяйки, нещадно сопротивляясь всяким попыткам изменить положение. Словно у нее было время разлеживаться. Пфф!
Лине надо было вставать и немедленно отправляться на работу. Вполне вероятно, что даже времени на ее традиционный завтрак — чашку кофе с сигаретой, уже не было.
Кажется, впервые за последние восемнадцать лет, она спала без снов.
Никаких тебе мертвецов, жаждущих, поделиться последними часами своей жизни, никаких кровавых картин размозженных тел.
Ничего. Только тьма.
И это было чертовски здорово.
Настолько, что у Лины совершенно не хватало упорства все же поднять веки, впуская в сознание реалии будничного утра.
Алек будет смеяться над ней, когда узнает причину опоздания…
Алекс…
Воспоминание о том, как напарник без сознания лежит на мокром асфальте переулка, подействовало на нее эффективней, чем могло бы ведро ледяной воды.
Девушка рывком села в кровати, с недоумением оглядываясь по сторонам.
Она была не в своей квартире.
Черт! Она, даже, не была уверена, что находится в своем городе, если уж на то пошло!
Каменные стены, не имеющие признаков того, что с ними делали хоть что-то в последние веков шесть, не помогли Каталине определиться со своим местоположением.
В комнате не было ничего, абсолютно ничего, кроме кровати, на которой сейчас и сидела Лина, настороженно оглядываясь по сторонам.
Лишь единственное, стрельчатое окно, закрытое ставнями, да деревянная дверь на противоположной от окна стене, вносили разнообразие в унылую серую обстановку.
Да что за средневековье, твою…!
Дико захотелось курить. Но не было похоже, чтоб тут имелись запасы никотина.
Отбросив тяжелое одеяло, Лина опустила босые ноги на холодный камень, пытаясь вспомнить, когда именно она успела раздеться.
В голову не приходило никаких ассоциаций.
Зато, следователь вполне могла предположить, кто именно поспособствовал тому, что сейчас она стояла в этой комнате в ТАКОМ виде. Но, черт возьми! Почему она ничего не помнит?!
Ничего.
Пустота звенела в разуме, и все воспоминания обрывались надрывным криком полным ужаса, прозвучавшем в тумане того переулка…
Сколько времени прошло? Что, вообще, произошло? Как она попала сюда? Хм…. и куда именно — сюда?
Хорошо, с этим она разберется позже. Когда выберется отсюда.
Тряхнув головой, которая вот-вот готова была разболеться от такой напряженной попытки вспомнить хоть что-нибудь, Лина встала, поджимая пальцы на ногах от холода.
"Итак", — подвела она итог, — "утешительного было мало".
На ней не было ничего, кроме ее волос.
И ноги уже начинали леденеть от обжигающе холодных, шершавых камней пола. Использовать хоть что-то в качестве одежды — не представлялось возможным, в виду отсутствия этого самого "чего-то". Мысль об одеяле или простыне Каталина моментально отмела. Поскольку, в случае драки и при попытке выбраться отсюда, чем она и собиралась заняться в самое ближайшее время, подобное одеяние будет только мешать.
Осмотрев еще раз, абсолютно пустую комнату, которая ничего не могла сообщить ни о местоположении следователя, ни о том, кто был хозяином сего обиталища, и не собираясь попусту терять время, она подошла к единственному выходу, который, как надеялась Каталина, сможет привести ее хоть куда-то.
Каталине было плевать, что ее внешний вид, вероятно, мало соответствовал тому, в котором стоило хоть куда-то выходить. Не то, чтоб она совсем не испытывала стеснения по этому поводу. Но, если Грегори не хотел, чтобы Лина бродила в таком виде по коридорам, то и нечего было ее раздевать.
Она, по крайней мере, очень старалась убедить себя, что именно так и относилась к этому всему. Осторожно приоткрыв дверь, следователь выглянула наружу.
И оторопела, забыв о том, что собиралась куда-то идти.
Очевидно, это не было выходом.
Хотя…, может в этой комнате и была дверь.
Каталине, искренне, положа руку на сердце, было не до того, чтобы искать ее.
Потому что, ей показалось, что она попала в рай. В преддверии его, как минимум.
Комната, в которую девушка уже зашла, забывая об осторожности, от пола до потолка, была заполнена клинками. Всевозможных форм и размеров, они занимали любое свободное пространство. Стены были увешаны кинжалами, стилетами и кортиками. На полу стояли десятки подставок с мечами и саблями.
Каталина позабыла о том, что стоит сделать вдох. И просто стояла посреди этого великолепия, пораженно моргая, и не веря тому, что видели ее глаза.
Неуверенно, словно во сне, Лина протянула руку, обхватывая пальцами резную гарду рапиры, затертую, покрытую множеством царапин, и благоговейно выдохнула, вынимая ее из подставки, перехватывая для удобства второй рукой.
Оно было самым настоящим. Не коллекционным экземпляром, а боевым оружием, которым не раз проливали кровь.
Все оружие в этой комнате было именно таким.
И это вызывало дикий восторг у Лины внутри. Ей хотелось потрогать каждое лезвие, подержать каждый клинок.
Она восторженно обводила глазами эту "пещеру Алладина", с трудом вспоминая, что вообще, привело ее сюда, но так и не могла ухватить эту мысль, пока…
