ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО:19 ноября 1493 года
Они пришли с моря, и черный корабль с потрепанными парусами заслонил горизонт цвета индиго. Высотой и длиной судно значительно превосходило юркие каноэ живущего здесь народа и распространяло вокруг зловоние немытых тел и сосновой смолы. Головы, грудь, руки и ноги сошедших на берег чудовищ покрывали блестящие щитки. Пришельцы несли копья, знамена, кресты.
Жители острова Боринкен боялись выйти из укрытия, поскольку их деревни разрушали множество раз и они усвоили, что от непрошеных гостей с моря надо ждать беды. Могущественная богиня Гуабансек частенько давала разгуляться ураганным ветрам и проливным дождям, которые налетали с океана и сносили их бохиос, затапливали поля маниока и изменяли течение рек. По морю приплывали к их берегу на длинных каноэ воинственные обитатели Карибов: они совершали набеги на их земли, отнимали еду, увозили женщин и убивали мужчин.
Да, островитяне испугались, однако это был смелый, гостеприимный и жизнерадостный народ. Они обратились к Юкаху, могущественному богу морей, с просьбой защитить их от новой напасти. А затем вышли из леса навстречу чужеземцам.
— Таино.
— Слово приветствия, которое произнес вождь — касик, означало «мирный народ», хотя вооруженные пришельцы мирными отнюдь не выглядели.
Моряки смотрели на местных жителей так, словно никогда раньше не встречали людей. Они изумленно взирали на покрытые татуировками тела и жадно таращились на женщин. Их ошеломили убор из перьев на голове касика, золотой диск на его груди и его золотые браслеты. Поразили их также небольшие самородки, висевшие на шее и руках воинов.
Касик был проницательным вождем и заметил алчные взгляды. Он велел островитянам подарить гостям украшения, полученные от Атаби, богини пресной воды и рек. Еще касик вручил чужакам гамаки, сплетенные самыми искусными мастерами деревни, и корзины с хлебом из маниока, сладким картофелем, арахисом, гуайявой и ананасами. Жители острова заполнили бочки чистой питьевой водой. Они надеялись, что, взяв эти дары, мужчины, покрытые железом, гремящим при каждом движении, заберутся в свое огромное каноэ с парусами и исчезнут в той же дали, из которой явились, и никогда не вернутся.
Тем ноябрьским днем чужаки покинули остров, но потом они приплывали опять и опять, рассекая волны своими кораблями. Где бы они ни высаживались, везде требовали дани от вождей-мужчин и вождей-женщин, и те снова подносили им воду, самые лучшие гамаки, самородки и корзины с едой, которые с каждым разом становились все больше. Эти суда уходили, однако вместо них приходили новые и новые.
Поскольку первым словом, произнесенным туземцами, оказалось «тайно», пришельцы решили, что так жители острова называют себя, поэтому и назвали их «мирным народом». А еще люди с моря переименовали остров Боринкен («Великая земля храброго и благородного владыки») в Сан-Хуан-Баутиста-де-Пуэрто-Рико (что означает «Богатый порт Святого Иоанна Крестителя»). Они пришли с оружием, одним взмахом которого можно было снести голову человека. Привезли животных, неизвестных местным жителям: лошадей, свиней, собак, коз, коров. Они вытаптывали плантации маниока, курили табак островитян и насиловали женщин.
Касики, мужчины и женщины, сплотили вокруг себя народ. Они велели своим воинам смазывать стрелы ядом, так чтобы наконечники, вонзаясь в незащищенную плоть, воспламеняли и вспенивали кровь в телах чужаков. Когда воин-тайно обрушивал свою тяжелую палицу на не покрытую шлемом голову врага, Макана разбивала череп с такой легкостью, словно это была тыква. Туземцы держали головы незваных гостей в чистой пресной воде островных рек до тех пор, пока вражеские тела не обмякали. Женщины кормили чужестранцев сырым маниоком, который взбивал их внутренности в жуткое месиво.
Но завоевателей пришло слишком много, и были они слишком сильны и оружием владели смертоносным. Они привезли огромных собак, чтобы преследовать местных жителей и гнать их прочь из собственных деревень. А после того как человек в тяжелых одеждах побрызгал на островитян водой и совершил над ними загадочные движения рукой, чужестранцы поменяли родовые и племенные имена туземцев на имена из своего языка. Они заставили женщин прикрыть груди, животы и те священные места, откуда на свет появлялись их дети. Пришельцы называли себя католикос, а еще эспаньолес, а их вожди именовали себя кошками, хотя ни один из них не был рожден на острове Боринкен женщиной из местного племени.
Среди вожаков-чужеземцев особенно прославился Хуан Понсе де Леон, который выстраивал аборигенов в ряд и тыкал пальцем то в одного, то в другого, то в третьего. Он отделял женщин от мужчин, детей от матерей, стариков от их семей. Он формировал из них группы, а затем его люди уводили туземцев из родных деревень в другие части острова и обращали в невольников, принуждая работать по пояс в воде островных рек и силой вырывать из устланных песком и галькой вен Атаби сияющие самородки, которые она с такой охотой дарила людям до того, как на Боринкен явились чужаки.
Местные жители стали умирать от болезней, прежде им неизвестных, и от грязных ран, что оставлял на спинах, руках и ногах кнут, никогда ранее не опускавшийся на их тела. Они умирали, поднимая мятежи, поскольку чужеземцы на лошадях, с острыми мечами, превосходили их числом. Они умирали от измождения в рудниках, переплавляя сияющие самородки в слитки. Они умирали от ужаса. Они бросались в расщелины с самых высоких горных вершин. Они тонули в море. На них нападали акулы, когда разваливались плоты, на которых они плыли в поисках другого острова, где можно было бы заново разбить огороды и восстановить общины. Они убегали в горы, на там их преследовали и хватали собаки. Они умирали от унижения после того, как на лоб им ставили клеймо раскаленным железом. Они умирали в огромных количествах, поэтому к тому моменту, когда Понсе де Леон покинул остров, их осталось так мало, что местный язык тоже начал умирать, а имена предков и почти всех богов оказались преданы забвению. Культуру, историю и традиции Боринкена описывали в своих хрониках завоеватели, которые называли островитян дикарями, неверно истолковывали их обычаи и ритуалы и обещали, что в следующей жизни туземцы будут гореть в адском пламени, если не откажутся от своих богов.
