Заветы юности

Заветы юности

Авторы:

Жанр: Биографии и мемуары

Цикл: Иностранная литература, 2014 № 08

Формат: Полный

Всего в книге 10 страниц. Год издания книги - 2014.

Документальную книгу англичанки Веры Бриттен (1893–1970) «Заветы юности», фрагменты из которой в переводе Антона Ильинского печатает «ИЛ», Борис Дубин, автор вступления, называет «одной из самых знаменитых книг о Первой мировой войне», к тому же написанную не о фронте, а о тыле. И далее: «Перед читателем — один из лучших, на мой взгляд, портретов английского характера, уникальный и при этом совершенно конкретный портрет юной англичанки».

Читать онлайн Заветы юности


Вступление Бориса Дубина

Перед читателями — фрагмент одной из самых знаменитых книг о Первой мировой войне. Она многократно переиздавалась (в последний раз — в 2014 году), не раз экранизировалась (новейшая версия биографического фильма должна выйти на экраны в 2015-м). При этом она, в отличие от прославленных романов, например, Олдингтона и Грейвза, Ремарка и Хемингуэя, не принадлежит к «художественной прозе», это вещь строго документальная. К тому же написана не о фронте, а о тыле. И, наконец, создана женщиной и посвящена во многом именно миру женщин.



Вера Бриттен — об этом она пишет и на следующих ниже страницах — потеряла на Великой войне все, чем в жизни дорожила: любимого брата, любимого жениха, двух их ближайших общих друзей, все они много обещали, всем не исполнилось и двадцати. Публикуемая девятая глава книги заканчивается картинами наступившего Дня примирения и строками о сокрушительном одиночестве и полном душевном опустошении героини. Тем не менее перед нами — книга, она появилась через пятнадцать лет после тогдашней победы и в результате осознания неотделимых от нее, невозвратных утрат.

Перед читателями — один из лучших, на мой взгляд, портретов английского характера, уникальный и при этом совершенно конкретный портрет юной англичанки. Горе переживают — вынуждены пережить — многие, если не все. Для Веры Бриттен нанесенная ей рана стала основой для действия — действия, что важно, вместе с другими и ради других. Таков был импульс ее книг тридцатых-шестидесятых годов о поколении, к которому она принадлежала, таков смысл многолетних пацифистских выступлений в Лиге Наций, сделавших ее одним из главных противников новой войны и нарождавшегося нацистского рессентимента, низкой и мелочной жажды возмездия (порожденных, казалось бы, той же травмой, что у Бриттен, но до чего же иначе осмысленной и принесшей настолько иные плоды!). Не зря имя писательницы было внесено нацистами в «Черную книгу»: этот «враг» подлежал, при захвате Англии, первоочередному уничтожению. История — в том числе благодаря усилиям Бриттен и таких, как она, — сложилась иначе. В 1980 году выдающийся британский хореограф Кеннет Макмиллан поставил по книге, письмам и стихам Веры Бриттен балет с выразительным названием «Gloria», «Слава».

Заветы юности. Фрагмент книги

3

Воскресным утром 16 июня 1918 года я открыла газету «Обзервер», посвященную, главным образом, наступательной операции на Западном фронте между Нуайоном и Мондидье (на время приостановленной), и тут же заметила в верхней части полосы строки, которые так давно ждала и в то же время боялась увидеть:

ИТАЛЬЯНСКИЙ ФРОНТ В ОГНЕ.

БОИ ИДУТ ОТ ГОР ДО САМОГО МОРЯ.

НЕУДАЧНОЕ НАЧАЛО НАСТУПЛЕНИЯ.

Вчера вышло итальянское коммюнике следующего содержания:

«Сегодня на рассвете вражеская артиллерия, которой противостоит наша собственная, усилила огонь из Вальягарины в сторону моря. На плато Асиаго, к востоку от реки Брента и на средней Пьяве артиллерийское противостояние приняло чрезвычайно ожесточенный характер».


Далее следовала цитата корреспондента «Коррьере делла Сера», который описывал «австрийскую атаку на итальянские позиции близ Пассо-дель-Тонале».

Возможно, — предполагал он, — это прелюдия к большому наступлению, к которому австрийская армия готовилась столь долгое время… Привлечение бронетанковых войск доказывает, что это не просто локальная вылазка, а первый шаг главной наступательной операции. Австрийская пехота и полевая жандармерия не прошли. Итальянская оборона отразила их первый натиск и отвоевала несколько незначительных рубежей, потерянных в самом начале боя. Этот успех итальянской обороны — хороший знак на будущее.


«Мне страшно», — подумала я, внезапно почувствовав озноб, несмотря на теплое июньское солнце, струившееся в столовую через окно. Да, в коммюнике ничего не говорилось о британцах, но газеты любили делать вид, будто итальянцы защищают высоты над Виченцой исключительно своими силами. Потеря «нескольких незначительных рубежей», которые, однако, были вскоре отвоеваны, означала (как и обычно в официальных сводках), что обороняющиеся были застигнуты врасплох и атака неприятеля временно увенчалась успехом. Могла ли я надеяться, что Эдвард все еще был в госпитале и не принимал участия в этих событиях? Вряд ли. Не далее как 3 июня он говорил, что планирует вернуться в строй через несколько дней.

Однако в кругу семьи приходилось скрывать свой страх, взращенный долгими годами войны, загонять его глубоко внутрь, пока подсознание не превращалось в темницу дурных предчувствий и подавленных чувств, только и ждущих как бы при случае с тобой расправиться. Моя мать договорилась с бабушкой, что поживет недельку у нее в Перли, чтобы на некоторое время сменить обстановку и уехать из своей квартиры. Первый раз с начала болезни она почувствовала себя настолько хорошо, что задумалась о поездке, и я не хотела, чтобы новости из Италии как-то повлияли на ее планы. Я уговаривала ее ехать, и она согласилась, но наше прощание на Чаринг-Кросс вышло очень печальным.

Днем или двумя позже из опубликованных подробностей о боях в Италии я узнала, что «Шервудские лесники» участвовали в той «заварушке» на плато. И я уже не могла заниматься ничем, даже и не пыталась, только беспрестанно кружила по Кенсингтону или просто слонялась по квартире. И хотя мой отец каждый вечер в девять часов понуро брел в кровать, я бросила писать заметки о своей жизни во Франции, отчасти биографические, начатые незадолго до этого. Я даже не могла заставить себя прочесть «Спектейтор» и «Сатердей ревью», которые каждую неделю отсылала в Италию, — они так и лежали неотправленными у меня в спальне, молчаливые и в то же время красноречивые свидетели ужаса, который мы с отцом, специально беседуя лишь на отвлеченные темы, боялись облечь в слова.


С этой книгой читают
Домой

США, 1940-е годы. Неблагополучная негритянская семья — родители и их маленькие дети, брат с сестрой — бежит от расистов из Техаса в Джорджию в городишко Лотус. Проходит несколько лет. Несмотря на бесправие, ужасную участь сестры и мучительные воспоминания Фрэнка, ветерана Корейской войны, жизнь берет свое, и героев не оставляет надежда.


Читая Шекспира
Жанр: Сатира

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».


Заяшников Сергей Иванович. Биография

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Молодежь Русского Зарубежья. Воспоминания 1941–1951

Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.


Пойти в политику и вернуться

«Пойти в политику и вернуться» – мемуары Сергея Степашина, премьер-министра России в 1999 году. К этому моменту в его послужном списке были должности директора ФСБ, министра юстиции, министра внутренних дел. При этом он никогда не был классическим «силовиком». Пришел в ФСБ (в тот момент Агентство федеральной безопасности) из народных депутатов, побывав в должности председателя государственной комиссии по расследованию деятельности КГБ. Ушел с этого поста по собственному решению после гибели заложников в Будённовске.


Жена завоевателя

Сэр Гриффин Соваж, обманутый коварными врагами, готов из мести попрать рыцарскую честь и взять в жены дочь давнего врага.Это будет равноценная сделка: наследница земель и замков Гвиневра де л’Ами получит защиту в лице могучего воина, а супруг – ее богатства. Однако брак по расчету скоро превращается в брак по любви – и через несколько недель Гриффин и Гвиневра становятся счастливейшими на земле.Но увы, счастье их длится недолго. Влюбленных ждут суровые испытания…


Испытано в небе

Легендарный летчик Марк Лазаревич Галлай не только во время первого же фашистского налета на Москву сбил вражеский бомбардировщик, не только лично испытал и освоил 125 типов самолетов (по его собственному выражению, «настоящий летчик-испытатель должен свободно летать на всем, что только может летать, и с некоторым трудом на том, что летать не может»), но и готовил к полету в космос первых космонавтов («гагаринскую шестерку»), был ученым, доктором технических наук, профессором. Читая его книгу воспоминаний о войне, о суровых буднях летчика-испытателя, понимаешь, какую насыщенную, необычную жизнь прожил этот человек, как ярко мог он запечатлеть документальные факты, ценнейшие для истории отечественной авиации, создать запоминающиеся художественные образы, характеры.


Мечты сбываются

«Мечта была, по большому счету, заурядна для многих разумных: исследовать далекие глубины Вселенной, бороться с их опасностями и раскрывать их тайны, а если повезет – то и погибнуть там, на фронтире, погибнуть героически и красиво, а не умереть обыденной скучной смертью, не пережив очередную метаморфозу.О дальнем космосе Рнаа мечтало, наверное, со второй личиночной стадии своего развития, с третьей уж точно, а к четвертой о том знали и его многочисленные собратья по бассейну, и персонал Большого Северного инкубатория; знали и не верили в такую возможность.


Цвет твоей крови

«„Начинается регистрация на рейс AT 23/3 по маршруту Акваполис – Новые Афины, – вспыхнула голографическая надпись под потолком. – Пассажиры приглашаются к первому терминалу“. Люди начали подниматься из кресел, потянулись к приветливо распахнувшейся двери терминала, на минуту сотворив что-то отдаленно смахивающее на сутолоку. Лучшего момента не выбрать. Клим скользнул взглядом по лицам, по фигурам. Задержался на девушке в легком костюме, янтарном, с лазурными вставками: блуза без рукавов и короткие, до колен, штаны с накладными карманами.