Записки кочевников

Записки кочевников

Авторы:

Жанр: Современная проза

Цикл: Письма русского путешественника №7

Формат: Полный

Всего в книге 9 страниц. Год издания книги - 2009.

Братья едут в Улан-Батор за приключениями, подальше от новой русской рутины и георгиевских ленточек, повязанных на третью «Балтику». Путь неблизкий, зато будет на что посмотреть: сгоревшее здание Парламента, бомж с перерезанной глоткой, элитные бутики в хрущевках, трущобы вокруг старого дацана. Хит сезона — бурятские волосогрызки.

Стоит здесь задержаться — поневоле станешь кочевником.

Самая русская книга о «революции юрт», вспыхнувшей в Улан-Баторе прошлым летом.

Читать онлайн Записки кочевников


Записки кочевников


Билет до Улан-Батора в одну сторону мы купили ради приключений.

Хотя были и побочные причины.

Во-первых, сбежать от канители и волынки — квитанций, справок, отчетов об освоении финансирования, водителей трамваев в форме и районных газет с их позитивной критикой. Зайдя как-то в Русский музей, мы точно поняли, что пора. Перед туалетом пританцовывала очередь мужичков. Бабка-консьержка сидела на входе и, не отрываясь от газеты, ворчала:

— Ждите в дверях. Все занято. Куда прете? Вам скажут, когда пора.

Когда народный гнев крепчал, она шла смотреть, как там, у писсуаров, дергала дверки кабинок и объявляла:

— Одно стоячее! Ну, поживее! Кто кабинки — ждем!

Как говорит одна знакомая художница, то, что этот музей — Русский, много объясняет.

Практически все.



В общем, всем было ясно: пока жизнь налаживается и Россия встает с колен, лучше заняться чем-то своим. Это был редкий случай, когда у нас не возникло разногласий.

Тем временем в Монголии началась революция — чем не шанс вернуться в девяностые и вспомнить, как оно бывает. На оранжевую несколько лет назад мы смотрели с досадой, ожидая, что повторятся те же разочарование и облом, что были здесь. Так вроде и вышло. Не то чтобы захотелось стать американским коммунистом 1930-х, рвущимся в пекло истории, на стройки социализма. Да и приятель, монголовед, объяснил, что монгольский бунт, бессмысленный и беспощадный, — это сезонное явление. Раз в четыре года под выборы на главный местный праздник там всегда дебоши с мордобоем, а потом до следующего раза степь безмолвствует. И все-таки верилось, что где-то там, между Алтаем и Гоби, есть место не только скепсису.

В библиотеке мы нашли карты Монголии и Южного Забайкалья, хотели было отксерить. Но оказывается, только что вышел новый закон, запрещающий копировать схемы местности. Слушая разъяснения библиотекаря, мы заметили, что на ручку ее миниатюрной сумочки, оставленной на столе, повязана георгиевская ленточка.

Вот так, на полпути к ксероксу, и становятся кочевником.

* * *

— А знаэтэ, как это далэко?

— Отсюда до Восстания 50 минут пешком.

— Сэйчас Нэвски закрит.

— Все, другую ловим… — и таксист сразу согласился. Невский, естественно, был открыт. Мы быстро доехали до вокзала.

Одного попутчика звали Серёня, свадебный фотограф из Выборга. Другого — Саша, развал-схождение под Тверью. Едва поезд тронулся, Серёня купил у проводницы водки, и мы усугубили. Скоро в купе просунулась башка мента, и мы по очереди заполнили штрафные квитанции. Согласно российскому законодательству, за распитие спиртных напитков крепче 5 градусов в публичных местах (даже если место совсем публичное) Родина берет 10 МРОТ. Когда суд ушел, мы закрыли дверь купе и допили бутылку. В Вишере купили следующую, и Серёня стал звать Сашу Санчесом.



Была светлая ночь, Серёня кромсал загогулину краковской, Санчес разливал по стаканам. Нас охватили воспоминания.

— В Калининград приезжает много немцев — по родительским местам, а кто-то даже в детстве там жил, — начали мы, перебивая друг друга. — Мы часто видели их на побережье, они закатывают штанины до колен, заходят в море и долго-долго смотрят за горизонт, как аисты…

— Ой, не могу, щас заплачу, — Серёня повалился на подушку. В Бологом водку продавали в наборе с малосольным огурцом.

— Что-то не берет, — сказал Серёня, когда бутылка опять заканчивалась.

Санчес заснул сидя, занеся руку над угадайкой.

— Вот грибов друзья отварили, — Серёня достал из сумки коньячную флягу с бурой бодягой и отхлебнул половину.

— Ща! — он надел наушники айпода и заколбасился.

Нам стало завидно.

— Нате, послушайте!

Мы взяли наушники, слышим: «Трр-р, трр-р, пипипипи! Трр-р, трр-р, пипипипи! Трр-р, трр-р, пипипипи!»

— Что это, Серёня?

— Сверчки! Ночью в Монрепо, в парке записал.

Утром были вроде в Москве.

* * *

Мужичонка в камере хранения спросил, выдавая жетон:

— Ценность багажа?

— Тыща рублей, — решили мы, чтобы этим утром все было ровно.

— 135–50.

— А на стенде написано 57! — удивились мы.

— Индексация начисляется в соответствии с российским законодательством, — выпалил мужик.

Мы почувствовали торжественность момента и решили приобщиться к чему-нибудь до боли родному.



У посетителей Музея Васнецова были абсолютно счастливые лица. Им очень нравился этот русский патриархальный дом, русская лавка, русская печь, русские картины. Увидев на втором этаже «Иван-царевича на сером волке», многие привставали на цыпочки и делали жалостливые глаза. Нам тоже так захотелось стать вятичем, кривичем, а то и чудью, и зачитываться русскими былинами, но нас подгонял вольный ветер степи.



Пора было в аэропорт. Мы спустились на кольцевую, чтобы поехать на вокзал за багажом. В вагон метро вскарабкался безногий морпех на тележке. Поезд тронулся, он что-то рассказывал, позвякивала мелочь в берете. С другого конца шла бабка с клюкой, скрюченная, поскуливая и клянча. Вдруг она заметила конкурента:

— Только в карманы закладывает, пидор ебучий. Огрызок счастья, блядь!

Отвернулась к двери, ждет остановки. Морпех объезжает ее, ему подсыпают мелочь. В углу мужик гладит овчарку, на ошейнике георгиевская ленточка.


С этой книгой читают
Странник. Путевая проза

Сборник путевой прозы мастера нон-фикшн Александра Гениса («Довлатов и окрестности», «Шесть пальцев», «Колобок» и др.) поделил мир, как в старину, на Старый и Новый Свет. Описывая каждую половину, автор использует все жанры, кроме банальных: лирическую исповедь, философскую открытку, культурологическое расследование или смешную сценку. При всем разнообразии тем неизменной остается стратегия: превратить заурядное в экзотическое, впечатление — в переживание. «Путешествие — чувственное наслаждение, которое, в отличие от секса, поддается описанию», — утверждает А.


Мозаика малых дел

Жанр путевых заметок – своего рода оптический тест. В описании разных людей одно и то же событие, место, город, страна нередко лишены общих примет. Угол зрения своей неповторимостью подобен отпечаткам пальцев или подвижной диафрагме глаза: позволяет безошибочно идентифицировать личность. «Мозаика малых дел» – дневник, который автор вел с 27 февраля по 23 апреля 2015 года, находясь в Париже, Петербурге, Москве. И увиденное им могло быть увидено только им – будь то памятник Иосифу Бродскому на бульваре Сен-Жермен, цветочный снегопад на Москворецком мосту или отличие московского таджика с метлой от питерского.


Рассказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Парнасские заросли

Критическая проза М. Кузмина еще нуждается во внимательном рассмотрении и комментировании, включающем соотнесенность с контекстом всего творчества Кузмина и контекстом литературной жизни 1910 – 1920-х гг. В статьях еще более отчетливо, чем в поэзии, отразилось решительное намерение Кузмина стоять в стороне от литературных споров, не отдавая никакой дани групповым пристрастиям. Выдаваемый им за своего рода направление «эмоционализм» сам по себе является вызовом как по отношению к «большому стилю» символистов, так и к «формальному подходу».


Буллет-Парк
Автор: Джон Чивер

Журнал «Иностранная литература» №№ 7-8, 1970В романе «Буллет-Парк» речь идет о таком характерном для Соединенных Штатов Америки явлении, как сабербанизация, то есть массовое переселение американцев в пригороды со всеми характерными для этого процесса социальными и психологическими последствиями. О том, что Буллет-Парк, как и любой другой городок северо-востока Америки, служит прибежищем «духовным банкротам, что отбивают друг у друга жен, травят евреев и ведут ежечасную и бесплодную борьбу с собственным алкоголизмом», читатель узнает уже на самых первых страницах произведения.


Передышка. Спасибо за огонек. Весна с отколотым углом. Рассказы

Проза крупнейшего уругвайского писателя уже не раз издавалась в нашей стране. В том "Избранного" входят три романа: "Спасибо за огонек", "Передышка", "Весна с отколотым углом" (два последних переводятся на русский язык впервые) - и рассказы. Творчество Марио Бенедетти отличают глубокий реализм, острая социально-нравственная проблематика и оригинальная манера построения сюжета, позволяющая полнее раскрывать внутренний мир его героев.Содержание:В. Земсков. Неокончательное слово Марио БенедеттиПередышкаСпасибо за огонекВесна с отколотым угломРассказы.


Деловое общение, или Школа жизни

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Любовь среди рыб
Автор: Рене Фройнд

Чтобы спасти свое издательство от банкротства, Сюзанна Бекман готова на все. По иронии судьбы, единственный, кто может ей помочь, — Альфред Фирнайс, знаменитый поэт… а еще социофоб и пьяница. Надежда немецкой поэзии не спешит создать новый шедевр, что совсем не радует Сюзанну, и она уговаривает его отправиться в Альпы. Может быть, там на него снизойдет вдохновение? Но, увы, муза поэта не иначе как заблудилась, и, сидя в хижине вдали от цивилизации, Альфред обдумывает план побега. И тут — о чудо! — он знакомится с Марой, молодым биологом, изучающим озерных рыбок.


Дом, который построил Майк

Если и существует феномен интересного чтения, то роман М.Уржакова тому пример. И уже тем, как лихо закручена одна линия леди Дианы Спенсер (той самой), чего стоит. И географической безграничностью повествования: от злачных мест загнивших от пресыщения европейских столиц до расцветающей под живительными лучами учения чухче Северной Кореи. Да-да, Ким Ир Сен тоже один из персонажей. Как, впрочем, и Слава Бутусов с Умкой (Умецким), Шевчуком из «ДДТ» и др., вплоть до размякшего под кумаром дальневосточной конопли реального (раз из жизни) и символического (раз из совкового прошлого) старшины внутренних войск Урумбека Маменгалиева.


Бумажные цепи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Вся правда за правдой

Фэндом: Fullmetal Alchemist (манга и ТВ-2).Пост-эндинг. Ангст, дарк. Герои: Эдвард Элрик, Альфонс Элрик, ОМП. Пэйринг: нет (упоминаются Эд/Винри, Ал/Мэй и еще по мелочи).Сюжет: через несколько лет после завершения истории Эдвард однажды сознается постороннему человеку, что хранит одну страшную тайну…


Мои малиновки

Недалекое будущее. «Странная война». Девочки-подростки в воздушном флоте Земли. Мат и поиски самоидентификации.Тема: Шестое чувство.