Введение
ИСТОРИК
КАК НЕСЧАСТНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬ
ПОЧЕМУ НЕЛЬЗЯ НАПИСАТЬ
ЧЬЮ-ЛИБО ИСТОРИЮ ДО КОНЦА
Прежде всего, считаем своим долгом предупредить читателей: мы не пишем и потому не излагаем здесь новую историю Древней Руси, и уж подавно — России. Это вовсе не входит в нашу задачу, да и вообще такая задача не решается «малым научным коллективом». Над историей любой страны работают поколения историков, но сказать, что всеобъемлющая, полная история какой-либо страны или какого-либо народа когда-нибудь будет написана до конца — вряд ли возможно. Хотя бы уже потому, что пока она пишется, она еще и идет. Но это-то очевидно. Не очевидно другое: почему, в конце концов, нельзя дописать «до конца» более ранние, и уж подавно — древние этапы истории?
Казалось бы, чего проще: собрать все исторические свидетельства изучаемой эпохи, прежде всего, документы всех видов — летописи, хроники, государственные акты правящей верхушки (какая она там была в то время), родословные всех знатных фамилий, всякие местные указы, хозяйственные документы… Ну, наконец, литературу того времени, описания тогдашнего театра и прочих искусств, — если они были, конечно, описания быта и нравов современников (той эпохи, само собой), их верований, религиозных убеждений, религиозных учреждений… Ну, если и этого мало, частную переписку, в конце-то концов! А потом, практически от любой исторической эпохи остались ведь и материальные свидетельства. Это и какие-то памятники архитектуры — пусть даже в развалинах, и собственно археологические памятники — остатки давно забытых, заброшенных поселений и могильников. Стало быть, надо найти их и изучить, как и письменные документы. После чего обобщить все это, вместе взятое, дополнить одно другим, упорядочить в пространстве и времени — и вот вам, история такого-то народа (или страны) такого-то времени готова!
Разумеется, любой современный человек не настолько наивен, чтобы не понимать, какая это колоссальная работа, особенно когда речь идет об истории какого-либо древнего и крупного государства. Но, наверное, далеко не все понимают, что эта работа бесконечна в принципе. И не в том смысле, что действительно бесконечно количество исторических памятников какой-то конечной — пусть даже очень длинной — исторической эпохи, будь то письменные документы или какие-то другие исторические ее свидетельства: естественно, их число математически конечно. тут в другом. Бесконечен наш поиск этих свидетельств. Мы никогда не можем быть уверены, что нашли все исторические свидетельства изучаемой эпохи, или хотя бы все самые существенные: ведь они же не лежат, «готовенькие к употреблению», все в одном месте! И никто и никогда не может сказать, где лежит тот «последний» документ, найдя который историк мог бы вздохнуть с облегчением: ну все, история Египта времен Нового Царства (Франции, Англии, Китая, Руси…) нам известна до конца!
В том-то и дело, что нет тут никакого конца! Завтра, послезавтра, в следующую пятницу, через сто лет — может быть где-то найдено нечто — потерянная летопись, чья-то переписка, зарытый когда-то кем-то в землю тайный архив, могильник, считавшийся принадлежащим другому народу или другой эпохе, что угодно еще, — что перевернет наше представление об изучаемом народе или о стране того времени, который или которую мы считали изученным досконально. Ну, пусть даже не перевернет радикально, но заставит посмотреть на это прошедшее время другими глазами.
Тут мы плавно перешли к другой стороне вопроса о том, почему изучение истории — бесконечный процесс. Дело еще и в нас самих — людях, этим занимающихся. «Посмотреть другими глазами» — это ведь о нас, а не об истории, как текущем процессе. Что прошло, то прошло, тут ничего изменить нельзя, поскольку оно уже кончилось. Но мы-то пытаемся понять, что именно прошло! А исторические документы и прочие свидетельства, даже те, которые вроде бы впрямую к этому прошедшему относятся, говорят нам иногда о совершенно разном. Модельная ситуация: в «летописи А» повествуется, что в таком-то году славный Дуболом с войском доблестно завоевал Бурмундию и установил там закон и порядок, и с тех пор эта страна зажила под его мудрым руководством спокойно и счастливо. А «летопись Б» с прискорбием сообщает, что в этом же году подлый Дурослав с шайкой разбойников вероломно захватил несчастную Бурмундию и с тех пор бывшая процветающая страна на многое годы оказалась под чудовищным гнетом гнуснейшего из мерзавцев, когда-либо сидевших на троне.
Но это бы еще ладно, ведь понятно, что авторы этих летописей придерживались разной политической ориентации. Или, скажем, первый из них принадлежал к потомкам победителей, а второй — к потомкам побежденных. Главное, что само по себе событие — завоевание Бурмундии в некоем году — имело место. Все становится несколько хуже, когда из третьих и четвертых документов постепенно выясняется, что авторы указанных летописей называют дату этого события, опираясь на разные системы летоисчисления. А учитывая то обстоятельство, что и имя завоевателя передается ими несколько по-разному, да еще и то, что в начале «летописи Б» страна эта называется почему-то Бурнулия и только на последних страницах превращается в Бурмундию, то у историков невольно закрадываются сомнения: а правы ли мы, считая, что обе летописи говорят нам об одном и том же событии? А уж если учесть, что на древних географических картах можно найти как минимум две Бурмундии, из которых одна в предыдущей географической традиции обозначалась как Бурнулия, а вторая как Дурналия, то дело становится совсем плохо…
