За растениями по горам Средней Азии

Окмир Егишевич Агаханянц — доктор географических наук. Много лет он занимается физической и ботанической географией засушливых высокогорий Средней Азии. Его перу принадлежит более 80 научных работ. В течение последних 20 лет он работал в Таджикистане, принимая участие в многочисленных экспедициях на Памир, в Дарваз, в Афганистан.

Среднеазиатским ботаникам, почвоведам, геологам, археологам, с которыми мне приходилось делить трудности пути и радости удач, посвящается эта книга.

Автор

Ботаника не является комнатной наукой, которая может развиваться в покое и тиши кабинетов… Она требует, чтобы бродили по горам, лесам, преодолевали крутые склоны, подвергались опасностям на краю пропасти. Степень страстности, которая достаточна для того, чтобы стать ученым другой специальности, недостаточна для того, чтобы стать большим ботаником. И вместе с этой страстью необходимо еще здоровье, которое позволяло бы предаваться ей, и сила тела, которая соответствовала бы ей.

Де Фонтанелло.

Описание путешествия в Левант. Париж, 1717

У каждого есть свое ремесло, своя специальность. Моя специальность — изучение географии растительного покрова. При такой специальности приходится много путешествовать. За последние 25 лет судьба геоботаника еще ни разу не оставляла меня на месте. Из этой четверти века более 20 лет пришлось посвятить растительности Памиро-Алая.

По материалам исследований я пишу научные статьи и книги. Эти книги могут заинтересовать лишь очень узкий круг специалистов. Да и написаны они так, что далекий от нашей специальности человек и читать-то их не захочет. Сухим языком, насыщенным мудреной терминологией, в них излагается суть проблемы, лаконично подается информация о новом фактическом материале, а потом следуют выводы и заключения. Никаких эмоций, никаких разъяснений: специалистам все понятно и так. И мне всегда было обидно, что широкому читателю порой остаются неизвестными те захватывающие научные интересы, которыми живут исследователи. Вот тогда-то я и решил написать эту книгу, впервые изменив привычному жанру сухого научного изложения. Что из этого получилось — судить не мне. Но если бы не придирчивая оценка рукописи первым «неботаническим» читателем — моей женой, если бы не ценные советы и интереснейшие соображения, буквально подаренные мне профессорами И. Т. Васильченко и Э. М. Мурзаевым, то моя «измена» привычному жанру могла бы и не состояться. И я отмечаю это с глубокой признательностью.

Книга эта — о растениях гор Памиро-Алая, о тех, кто их изучает, о загадках растительного мира высокогорий, о разгадках, которые уже найдены, и о тех, что еще впереди. В этой книге нет сюжета, как в рассказе или в романе, по в ней есть завязки, а иногда и развязки. Кое-что в ней будет и о приключениях людей, по больше — о приключениях растений. Именно приключения растений всегда казались мне особенно интересными, и я буду рад, если они покажутся интересными и читателю.

ЕДЕМ ЗА РАЗГАДКАМИ

Каждый знает, что ботаника относится к биологическим наукам. Что география входит в систему наук о Земле, тоже широко известно. А куда следует отнести биогеографию, в том числе географию растений?

Вопрос этот не так уж прост. И касается он не только формальной классификации, по и самого существа наук. Зоолог изучает животный мир, ботаник — растения, генетик познает законы передачи наследственной информации, географ — природу нашей планеты. И так далее. У каждого свой объект исследования. На этой простой основе всегда базировалась классификация наук, и каждый ученый по своему объекту точно знал, кто он такой, и легко определял свое место в этой классификации.

Но наш странный век — не только атомный, как принято его называть. В наше время физики вдруг стали изучат! механизм наследственности, зоологи глубоко заинтересовались магнитным полем Земли, географы стали соавторами работ по прикладной кибернетике, и… стройная классификация наук по объектам исследования вдруг стала буквально на глазах расплываться, а четкие грани между науками стали стираться. Атомный век, помимо прочего, стал веком стыковости наук. При таком положении ученому становится все труднее в двух словах очертить границы своего объекта. Вот и мне приходится в самом начале книги посвящать этому специальный раздел.

Разрешите представиться

Я геоботаник. Пока это мало говорит об объекте моего исследования. Неясно даже — географ я или ботаник? На такой вопрос мне всегда как-то трудно ответить сразу и одним словом. Поэтому мне придется представиться по всей форме и тем самым представить также моих коллег-геоботаников.

Растения — прекрасный и интереснейший объект исследования. II изучать их можно с разных сторон. Если я подхожу к растению как к биологическому объекту, как к живому организму — я биолог, а точнее — ботаник. Но растения живут и расселяются по нашей планете в очень разной природной обстановке. И растения очень чутко реагируют на эту обстановку, на ее изменения в пространстве. И во времени тоже. Более того, растительный мир сам является неотъемлемой частью природы планеты. Следовательно, к растительному миру можно подойти как к объекту географическому, как к части природы Земли. И если я подхожу к объекту именно так, то я уже географ. Но перестал ли я при этом быть ботаником, биологом? Ни в коем случае. Не зная биологических особенностей растений, я ровным счетом ничего не пойму в закономерностях формирования и размещения растительного мира Земли. Получается так, что объект моего исследования и биологический, и географический одновременно. А раз так, то я и ботаник и географ. И разорвать это единство никак нельзя. Поэтому геоботаник — это географ, знающий биологию растений, и ботаник, изучающий растительность с географических позиций, в тесной связи с остальными природными условиями Земли. Причем не только современными, но и условиями минувших геологических эпох. Биологический объект стал для меня и моих коллег объектом географическим. А сама география растений, следовательно, оказалась на стыке биологических наук и наук о Земле. Сложная ситуация, не правда ли? И несколько запутанная, я бы сказал. Но это только пока. По мере дальнейшего изложения я постараюсь внести во все это большую ясность на примерах тех деловых последствий, которые для меня и моих коллег проистекали из этой ситуации.