![]()
еоргий (Юрий) Данилович - сын Д. Александровича Московского, кн. Московский и вел. кн. Владимирский, родился в 1281 г., по смерти отца своего (1303) наследовал Москву и Переяславль-Залесский. Вел. кн. Андрей Александрович сильно добивался Переяславля, но Г. удержал его за собой. До тех пор распри шли между детьми Александра Невского; со смертью Андрея (1304) ожесточённая борьба за великокняжеское достоинство начинается между московскими и тверскими князьями. Г. и Михаил Тверской поехали в орду, а оставшиеся в уделах их братья и бояре, поддерживая интересы своих князей, довели дело до кровопролития. Не успев схватить самого Г. на пути его в орду, тверичи пошли на Переяславль, но разбиты были Иваном Калитой. Между тем в орде Михаил выиграл тяжбу и, не довольствуясь этим, два раза безуспешно нападал на Москву (1305-1308). Г. хотел вознаградить себя в другом месте: он приказал убить кн. рязанского Константина, взятого в плен ещё Даниилом, и удержал за собой рязанский г. Коломну (1307). Между тем наместники Михаила своими притеснениями вызвали сильный ропот в новгородцах, и потому Георгию, во время поездки кн. тверского в орду к новому хану, легко было посадить в Новгороде брата своего Афанасия (1314). В 1315 г., очевидно, по жалобам Михаила Г. позвали в орду, где он успел умилостивить хана Узбека, жениться на сестре его Кончаке (Агафеи) и получить на великое княжение ярлык, в подкрепление которого ему дан был отряд татар под начальством Кавгадыя. Михаил отказался от вел. княжения (1317), но Г. всё-таки пошёл на Тверь и встретился с Михаилом при с. Бортеневе. В происшедшем здесь бою Михаил одержал решительный перевес; Кончака взята была в плен, Г. бежал в Новгород. Между соперниками заключён был мирный договор, по которому, между прочим, освобождалась из плена Кончака. Оказалось, однако, что она умерла в Твери или её уморили, как ходили тогда слухи, много повредившие Михаилу в орде. В 1318 г. князья отправились в орду на суд хана. Сторону Г. держал Кавгадый, по совету которого, написаны были многие «лжесвидетельства» на Михаила. Михаил был убит, и Г. возвратился во Владимир с великокняжеским ярлыком и с телом Михаила, которое с трудом согласился отдать сыну Михаила Александру (1319). Дмитрий Тверской обязался уплатить ему 2 тыс. р. татарского выхода и не искать вел. княжения (1321); но пока Г. в 1329 г. проживал в Новгороде и опустошал с новгородцами окрестности Выборга, Дмитрий успел обвинить его в утайке дани и получить в орде великокняжеский ярлык. В 1323 г. Г. предпринял из Новгорода поход на шведов и в устье Невы в Ореховом о-ве поставил городок. Второй поход совершён был им в Заволочье, причём взят был Устюг. Затем Г. отправился в орду. До ханского суда, однако, дело не дошло: Дмитрий Тверской «без царёва слова» убил своего противника (1325). Тело Г. привезено было в Москву и погребено митрополитом Петром.
![]()
![]()
![]()
мутно декабрьское утро. Тихо гаснут блеклые, продрогшие за ночь звёзды. Тягуче, медленно нарождается зыбкий, неверный свет. На сером доличье неба не проступает в осязаемой яви, а лишь угадывается едва различимый тёмный, неведомый лик. Русь.
Что там? Киев? Владимир? Великий Новгород? Тверь ли, Москва?.. Не разглядеть за веками.
Вроде бы та земля, да не та! И холмы обрывистей, и овраги глубже, и взгорки круче, и леса гуще, и ручьи обильней, да ведь и речные берега - не в граните… Нет, не разглядеть! Не узнать!
Та земля надёжно укрыта от наших глаз непроницаемым саркофагом иного времени, многометровыми наслоениями утёкшей жизни: битыми черепками, обломками съеденного ржой, грозного когда-то оружия, сношенной и истлевшей обувкой, бронзовыми браслетками, рассыпанными стеклянными бусами, запрятанными, да так потом никем и не найденными кубышками с серебром; та земля надёжно укрыта чужой любовью, великими страстями, напрасными вожделениями, снами и бессонницей, низостью и тщеславием, высоким духом, жаркими молитвами, пустыми хлопотами и несбывшимися надеждами, потом и кровью, бредом и отчаянием, ложью и откровениями, жестокостью и милосердием; вот уж воистину - та земля намертво укрыта от нас прахом тех, кто жил здесь когда-то и умер. Поди, раскопай!
Не век - семь веков отшумели, пронеслись над Землёй леденящим сквозняком жадной до жертв Истории. Не век, семь веков - это ж целая Вечность!
Здесь прошла жизнь десятков поколений. Тысяч и тысяч, и миллионов людей. В славе и в сраме, в войне и в трудах, бурно и без затей - изжили они когда-то отпущенное им время. Как разглядеть за веками их жизнь? Как разобраться в чужой судьбе, когда и в своей-то не можем порой разобраться, когда и своё-то время силимся и не можем подчас понять?
Да и зачем это нужно? Ведь всё равно в том, что прошло и случилось, ничего изменить нельзя! И всё же, что-то нас заставляет оборачиваться назад, пристально вглядываться в вековую тьму. Что мы там ищем, что хотим разглядеть, что обрести? Уж не веру ли в конечную справедливость земных законов? От века по грехам живём: свои множим, по чужим платим. В том, видать, и Закон. За то и пристрастны к прошлому.
