Янтарный сок

Янтарный сок

Авторы:

Жанр: Поэзия

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 17 страниц. Год издания книги - 1977.

Элла Боброва (1911-?) — поэт, прозаик, критик, мемуарист «второй волны» русской эмиграции. В 1943 г. оказалась в Германии, в лагере для перемещенных лиц. В 1950 г. перебралась в Торонто. Работала соредактором в журнале «Современник» (Торонто), репортером радио «Канада». Ее стихи публиковались в периодике русского зарубежья («Современник», «Новый журнал» и др.), а также вошли в антологию эмигрантской поэзии «Содружество» (1966).

Основа данной электронной книги — второй сборник стихов, поэм и переводов Э. Бобровой — «Янтарный сок» (Торонто, 1977). Электронную публикацию дополняют стихотворения, не вошедшие в вышеупомянутое издание 1977 г.

Читать онлайн Янтарный сок

ЭЛЛА БОБРОВА. ЯНТАРНЫЙ СОК: Поэмы, легенды, стихи разных лет. (Торонто: «Современник», 1977)

Хотела б воспеть я на всех языках
Всё, всё, что нашла в твоих щедрых руках!

1. ЗЕМЛЯ — ВОСТОРГ

«Здесь в озеро небо всю синь расплескало…»

Здесь в озеро небо всю синь расплескало,
пойду — с головою в нее окунусь;
а солнце в траву все лучи разбросало, —
хочу — и ладонями их зачерпну.
Здесь так — по пасхальному — чисты березы,
что светят стволы мне в прогулке ночной;
так вечером низко спускаются звезды,
что с той вот сосны достала б рукой.
Озерная гладь в предрассветном тумане.
Раздался гагары тоскующий крик…
Вот он — первый луч! И, как взрыв ликованья,
птиц разноголосое чирик-чирик.
У сонного леса запутаны кудри:
мне хочется их гребешком расчесать;
а это росою умытое утро
поймав, как ребенка, высоко поднять.
Озеро Баптист. Канада

«Казалось, солнце закатилось…»

Казалось, солнце закатилось.
Но вот, откуда ни возьмись,
последний луч… Леса покрылись
вдруг золотом церковных риз.
От восхищения немею:
средь расцветающей весны
сентябрь внезапно пламенеет
на темной зелени сосны.
Но лишь на миг. В тени глубокой
вновь тонут рощи и леса.
А где-то за горой далекой
манят опалом небеса.

«Без оглядки бегут часы…»

Вот в этот золотой закатный час
Счастливей, чем сейчас,
Я не была.

Ирина Одоевцева.

Без оглядки бегут часы,
торопливо летят мгновенья.
За горами иль за углом
ждет меня мой последний день —
не желаю знать: я ловлю
их в неведении блаженном;
то спешу, то гляжу им вслед,
в дом впустив чаровницу-лень.
Потянувшись сладко, она
в парк иль к озеру приглашает:
не сбегут ведь книги, стихи,
отложи-ка их на потом.
Как соблазн ни велик — борюсь;
но все чаще я уступаю
и, подставив ветру лицо,
выхожу, оставляя дом.
Ты — со мной. В синеве нет дна.
Осень кажется мне бескрайней…
Потому: коль тебе случайно
ворон праздный откроет тайну
моего рокового дня —
спрячь ее, мой друг, от меня.

«Вот поражает… В небе очертанья…»

Вот поражает… В небе очертанья
закатом обагренных облаков,
и рыцаря Ламанчского страданья,
и в марте робких капель обещанья,
и вкруг утеса волн бессильных рев.
Земля — восторг. Мешают счастью звезды.
В них мне мерещится предвестье бед.
Не с Млечного пути… Не белых — гроздья,
а дальняя одна: не всех ли грозных
она пожарищ порождает свет?..

«Лежит передо мной как на ладони город…»

Лежит передо мной как на ладони город:
сверкающей змеей ползет вдали река;
причудливо встают на горизонте горы,
снег голубых вершин купая в облаках.
Взвилися над рекой, подобно быстрым ланям
в стремительном прыжке, изящные мосты.
Над парком волчника парит благоуханье,
в гирляндах радужных камелии кусты.
Брожу по городу и на душе отрадно:
не вижу бедности, ни старости морщин —
то поражает блеск красавиц шоколадных,
то забавляет шик бородок у мужчин.
Здесь небо ясное — гость редкий и желанный:
обрадует на миг дразнящей синевой,
капризно спрячется за пеленой тумана
и… разрыдается вдруг тучей дождевой.
Мне город этот мил, и в утро расставанья
я грустно шлю ему неслышное «прощай!»
Но из-за тучи луч блеснул мне: «До свиданья!» —
дорогу осветив как будто невзначай.

«Июль. Жара. Полупрозрачным газом…»

Июль. Жара. Полупрозрачным газом
белеют клочья легких облаков.
Вдали встают холмы, как бы на страже
лениво развалившихся лугов.
Бежим от улиц, запыленных, душных,
чтоб синевы и тишины испить,
чтоб жалобы подслушать звезд падучих,
не думать ни о чем, а просто быть…
А вот и лес. Свернули с автострады.
Мила нам даже легкая здесь пыль.
Нам скоро скажет озера прохлада
неслышно: небоскребы? — Это быль!
Забыта раскаленная земля:
здесь небо в озере… и радость бытия.

«Здесь не печальная осень вдовица…»

Татьяне Фесенко

Здесь не печальная осень вдовица:
ветру, видавшему виды, пришлось
встретить не часто тщеславней девицу —
как ведь умеет и любит рядиться!
Редко заметны следы ее слез.
Там, в волосах, еще молодо-пышных,
бант завязала — ну, чистый кармин!
Здесь же подол свой пытается вышить
охрой умело — посмотришь, и вышел
наилегкомысленнейший кринолин!
Тучи, влюбленные в осень, ревниво
метят от солнца красавицу скрыть.
Солнце сильнее: лучами игриво
вдруг рассмешит и поникшую иву!
Может ли осень его не любить?
Может ли грустною быть?..
Канада, 1970 г.

«Осенний ветер, старый Казанова…»

Андрею Фесенко

Осенний ветер, старый Казанова,
опять флиртует с листьями ветвей.
Но никогда успеха он такого
в беспечной жизни не знавал своей.
Березы, клены, даже ветви дуба
стыдливо краской счастья залились;
пылая страстью, Казановы губы
леса и парки за ночь подожгли.
И, облачаясь в новые наряды,
в старанье Казанове угодить,
они постылых платьев зелень рады
на пестроту беспечную сменить.
Но Казанова озорник бывалый,
и за нарядом падает наряд,
чтобы ковром лоскутьев — желтых, алых,
все тротуары твердые устлать.
Стыдятся белой наготы березы.
Осины плачут. Гневен гордый дуб.
Но Казанове ненавистны слезы:
он сушит их прикосновеньем губ.
Деревья же — лобзаниям не рады.
Внушает жалость их печальный вид.
Осенний ветер, лишь забавы ради,
их обнажая, все кружит… кружит…

«Люблю знакомый город мой в тумане…»

Люблю знакомый город мой в тумане:
он словно спит, но борется со сном.
Автомобиль мой — остров в океане,
веду его, и мне послушен он.
За каждым поворотом ждут сюрпризы:
Продолжить чтение
С этой книгой читают
Церковь и демократия

Речь, произнесенная на первом всероссийском съезде духовенства и мирян 2-го июня 1917 года в Москве.

Кабала святош (Мольер)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Пантеон русского и всех европейских театров. Март № 3
Жанр: Критика

«…видно, что в «Пантеоне» есть чего и почитать, есть над чем и подумать, есть чем и позабавиться и развлечься. С нетерпением ожидаем следующей книжки, в надежде, что и в ней будет о чем поговорить нам с читателями. А то, право, ведь и поговорить-то почти не о чем…».

Ольга. Быт русских дворян в начале нынешнего столетия. Сочинение автора «Семейства Холмских»
Жанр: Критика

«…Если б в этой повести были характеры и все лица не говорили на один лад – книжным языком старых резонерок; если б в ней была интрига, завязка и развязка, словом, содержание, а в содержании естественность, правдоподобие и занимательность; если б, наконец, язык повести, при правильности и вылощенной гладкости, не был вовсе лишен движения, жизни, цвета, оригинальности, теплоты и задушевности и не был холодно-мертв, – то повесть читалась бы с большим удовольствием…».