У Геббельса волосы на голове стояли дыбом, от роящихся там мыслей. Операция входила в конечную стадию, а нерешённых вопросов было хоть отбавляй. Первоначальный план доставки кодов, для запуска главной установки, в Припяти ни куда не годился. Геббельс считал, что очень много народа знает, каким путём они собираются это делать и сторона противника приложит максимум усилий, чтобы этого не допустить. Благо хозяин Геббельса, богатый аристократ из Старого Света, не ограничил его в расходах, можно было бы решить задачу другим путём, не задействуя основную группу.
— Гота пригласите. — Нажал он кнопку селектора. — И побыстрее.
— Слушаюсь, господин Геббельс, — привычно отозвались из динамика.
Верный помощник прибыл буквально через пять минут. Хозяин кабинета указал ему на диван, Гот прошёл и сел
— Будем менять план операции. — С ходу выдал ему Геббельс.
— Но как, план утверждён и Кромвел будет не доволен, что мы без его согласия всё поменяли. — Гот был явно немного ошарашен.
— Кромвела я беру на себя, не волнуйся об этом. А вот тебе придется отправиться к Периметру, там ждёт курьер, выйдешь с ним на связь.
— Да как я его найду, его же подбирал Кромвел и только он его знает в лицо.
— Есть запасной вид связи.
— И что я должен сделать?
— Поставишь его в курс изменения операции. Он точно поставит в курс дела кого посчитает нужным для себя, а остальное не наше дело. Пускай наверху голову ломают, а мы сделаем, как считаем нужным и полезным для дела.
— Ясно.
— Это хорошо. Проблемы по монтажу установки есть?
— Теперь нет. Вычислил я ту гниду, которая воякам стучала. Он и первоначально схему неправильно подцепил, думал, наверное, ни кто не заметит.
— И кто?
— Лаборант один. С Большой земли приехал.
— Не убивай его пока, нужно информацию с него получить.
— Обижаешь, уже сделано. Только он ни чего конкретного не знает. Вербанули его в тёмную, лапши навесили, про спасение мира и всякое другое дерьмо. Спасатель, твою мать. Я на него просто надавил, даже пытать не пришлось, замахнулся один раз и сделал страшное лицо, он сразу и раскололся по самое «не хочу».
— Пускай живёт пока, может пригодиться. Определи его куда-нибудь на задворки под охрану, чтоб не совал носа, не в свои дела.
— Его нужно тогда для новой операции использовать. Пускай своим сообщает, время от времени, информацию, которую мы посчитаем нужной.
— Сможешь лаборанта заставить, плясать под нашу дуду?
— Легко.
— Ну, тогда всё правильно мыслишь, действуй, грамоту тебе и благодарность с занесением в личное дело.
— Служу на благо капиталистической Родины.
— Тексты для его сообщений я тебе подготовлю заранее.
— Тогда ещё проще.
— Ладно, иди капиталист, собирайся в путь-дорогу, до границы Припяти доедешь на БэТэРе, я распоряжусь.
Гот встал и повернулся, чтобы уйти.
— Нет, постой.
— Что?
— К выходу основной группы всё готово? Толковых исполнителей подобрал? А то я боюсь, как начнут на маршруте чудить, что нам с ними делать тогда.
— Штат определили, маршрут они сами выберут, после Янтаря конечно. Инспектора готовы, их нам назначили, видимо из отличников боевой и политической подготовки. Они должны прибыть на Кордон, время прибытия им установлено, там их и встретят наши сопровождающие и отправятся на Янтарь. Спецназ сопровождения уже под ружьём, готовы выступить в любую минуту, как получат зелёный свисток. Ну, а потом, как и говорили, по плану. — Гот выдал доклад на одном дыхании, как по писанному.
— Ну, хорошо тогда иди.
Геббельс сел в своё кресло и задумался. Ему ещё очень многое предстояло сделать. Самая главная проблема, была как всегда внутри — это контролирующие его люди. В бункере их было трое. И для Геббельса они представляли самую большую и реальную опасность из всех, которые могут приключиться и, в конце концов, только они могут помешать реализации его планов. А планы у Геббельса были далеко идущие и глобальные.
Второй день охочусь за этим долбаным сталкером, который наехал на Сидоровича и пригрозил эму расправой. Сидоровичу, конечно, не привыкать, поэтому он чтобы не доводить до греха сбросил мне на ПДА заказ, дал координаты и сообщил его погоняло — Хиль. Я его немного знал, встречал в баре «100 рентген», мерзкий тип. Народ поговаривал, что он кинул своих друзей, с которыми начинал в Зоне, причём не застрелил, не бросил в Зоне умирать в какой- нибудь дыре, а просто слил федералам на переходе Периметра, хабар естественно оставил себе, который сдал торговцу и на вырученные «тугрики» прикупил снаряжение, которым потом хвастался в баре. Поэтому никаких угрызений совести у меня нет, а рассуждения типа: «нехорошо убивать своего брата-сталкера» оставим на суд потомков, да и не брат он мне, а очень даже наоборот.
Сейчас Хиль шёл в сторону Агропрома со стороны Свалки, не ахти, какой сложный маршрут, да и артефактов приличных в той стороне давно ни кто не находил. Шел, однако, как-то странно: Свалку прошёл всю зигзагом, сторонился встреч даже со знакомыми сталкерами, которых на Свалке было хоть отбавляй. Значит, пришёл я к выводу, у него там наклёвывалось какое-то интересненькое дельце, о которое можно погреть ручонки и я принял решение пойти за ним посмотреть, что он задумал. Тем более до Выброса было ещё четыре дня, приличных заказов не предвиделось, а глушить прозрачную в баре, как Крюк и Дубинатор мне не светило. Поэтому я здесь шоркаю ботинками слякоть Зоны, а они там глотают «менделеевскую водицу»…
