Серебристый корабль оргорцев совершал вынужденную посадку.
Около тридцати суток назад, по локальному бортовому времени, он появился в переделах безымянной звездной системы, чтобы осуществить плановую картографическую разведку, но его экипажу, состоявшему из двадцати существ, не удалось выполнить задуманное – спустя час после своего появления они были внезапно атакованы огромным, черным как ночь кораблем.
Схватка, избежать которой не было возможности, обещала быть долгой и разрушительной.
Оба космических скитальца обладали воистину чудовищными размерами и такой же трудно измеримой мощью. Они кружили в пространстве, подобно двум фантастическим птицам, поражая друг друга жалящими стрелами когерентного света, который пятнал вишневыми бликами их оперение.
На беду серебристый корабль вошел в границы этой системы не в плоскости ее эклиптики, а под острым углом к ней в районе четвертой планеты.
Черный корабль прятался за ней, скрываясь в гравитационном поле от детекторов картографического крейсера оргорцев. Благодаря такой маскировке он смог напасть внезапно, и теперь, во время боя не гнушался то и дело прикрывать себя шаром планеты, как щитом.
Схватка титанов длилась несколько суток. Громадные корабли маневрировали медленно и осторожно, словно не дрались насмерть, а всего лишь исполняли удивительный по своей зловещей красоте танец.
Планета, в пространстве которой они кружили, лежала внизу, мертвая и совершенно безучастная к происходящему. Она была небольшой, напрочь лишенной атмосферы, давно остывшей. На ней никогда не было и не могло возникнуть жизни, но те, кто управлял черным кораблем, прекрасно знали, как трепетно относятся оргорцы ко всем творениям природы, неважно, живая планета или мертвая, и потому ледяная каменная глыба действительно служила черному кораблю хорошим щитом – серебристый крейсер избегал стрельбы в тех случаях, когда лучи тысячемегаваттных лазеров могли задеть ее.
Со стороны оргорцев это было мудро, ведь совокупная мощь когерентных излучателей их корабля запросто могла превратить планету в сонмище астероидов, а вот черный корабль, похоже, не смущали подобные обстоятельства. Он уже оставил на изрытых метеоритными кратерами равнинах несколько десятков глубоких надрезов, из которых, будто кровь из свежей раны, начала выступать лава. Мертвый шар, оказывается, обладал горячим ядром. За миллиарды лет своего существования кора планеты остыла лишь снаружи, и тектонические процессы в ее недрах все еще продолжались.
Это обстоятельство в конце концов и сыграло роковую, решающую роль в схватке двух исполинов.
Крейсер оргорцев уже нанес черному кораблю серьезный урон, и в исходе противостояния трудно было усомниться, глядя, как за черным кораблем тянутся многокилометровые шлейфы кристаллизованного газа и мусора, выброшенного под давлением из многочисленных уродливых пробоин в его обшивке.
Серебристый корабль также получил некоторые повреждения, но они не шли ни в какое сравнение с разрушениями, причиненными черному крейсеру.
Оргорцы были гуманистами по своей сущности, и единственным исключением из правил милосердия было для них отношение к Черным – именно поэтому корабль-победитель не оставил агрессоров в покое, а продолжал полосовать смертоносными лучами, теперь уже с убийственно короткой дистанции.
Единственное, чего не смог принять в расчет экипаж картографического крейсера, – это дьявольскую изобретательность Черных и их неискоренимую ненависть ко всему сущему.
Они не были согласны просто погибнуть, признав поражение.
Нет. Черным нужно было сделать так, чтобы даже их смерть потрясала.
Корабль фактически уже разваливался на куски, когда его излучатели произвели последний синхронный залп из нескольких сот лазерных установок.
Он был направлен в планету.
* * *
Крайгу было трудно дышать.
Фрагмент деформированной переборки, вдавленный внутрь отсека, зажал его грудь, словно в тиски. Скафандр, по счастью, остался цел, руки и ноги невредимы, но двигаться Крайг не мог. Смятый в гармошку металл ощутимо давил на грудь, не оставляя никакой реальной возможности выскользнуть из узкой щели, не порвав при этом материал скафандра. Под руками не оказалось никаких инструментов. Единственные действия, которые он мог осуществлять в данном положении, – это поддерживать связь с уцелевшими членами экипажа и дотягиваться одной рукой до резервного пульта управления кораблем.
Стараясь отвлечь свой рассудок от удручающих мыслей, командир картографического крейсера попытался оглядеться по сторонам, насколько позволял жестко соединенный с шейными кольцами гермошлем, но и это не принесло ожидаемого облегчения.
Рубка управления была разрушена намного серьезнее, чем это показалось в первый момент после катастрофического удара.
Из сотен плотно пригнанных друг к другу экранов внешнего обзора уцелели лишь несколько десятков отдельных мониторов, и потому картина, транслировавшаяся на них, казалась фрагментарной – словно панораму окружающего космоса разрезали на сотню квадратиков, а потом большую часть из них просто убрали…
Однако даже такое частичное восприятие окружающего корабль пространства угнетало, подавляя и без того травмированную психику.
