Всеобщая история искусств. Искусство эпохи Возрождения и Нового времени. Том 2

Всеобщая история искусств. Искусство эпохи Возрождения и Нового времени. Том 2

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Читать онлайн Всеобщая история искусств. Искусство эпохи Возрождения и Нового времени. Том 2


Микельанджело. Умирающий раб. Голова. 1513–1516 гг. Лувр.


Михаил Владимирович Алпатов

Всеобщая история искусств. том II. Искусство эпохи Возрождения и Нового времени

ГЛАВА ПЕРВАЯ

К сожалению, у нас только пять чувств. Если бы их было у человека не пять, а пятьдесят или пятьсот!

Лоренцо Валла, Об истинном благе

Но луг зеленый под стопою нежной стал белым, желтым, алым и лазурным.

Полициан, Турнир

На рубеже XIII–XIV веков во Франции, в прошлом самой передовой в искусстве стране Европы, создавалось мало нового и значительного: достраивались готические соборы; возводили в городах ратуши, похожие по внешнему виду на церковные постройки; высекали из камня в королевской усыпальнице в Сан Дени портреты королей, в которых сквозь неизменно благочестивое выражение робко проглядывают черточки, выхваченные из жизни; живописцы тонкими узорами и миниатюрами украшали драгоценные рукописи. Все это было блестящим завершением готической эпохи.

В Германии в те годы продолжалось изучение и освоение художественного языка мастеров Иль де Франса; возводили просторные зальные храмы, создавали алтарные образа с их дробной, мелочной резьбой. В Англии строили готические соборы с их фасадами, однообразно испещренными отвесными членениями. В искусстве Испании, все еще не освобожденной от мавров, продолжалось скрещивание художественных традиций мусульманского Востока и христианского Запада. Россия, отрезанная татарами от культурного мира, только собирала силы для творческого пробуждения. В самой Византии и на Балканах были заметны проблески художественного подъема, но не достаточно сильные для создания новой эры в развитии искусства.

Еще меньше нового происходило в эти годы за пределами Европы. На Ближнем Востоке продолжали сооружать мечети и мавзолеи согласно давно установившейся традиции. В Индии вырастали храмы, какие возникали уже за сотни лет до этого и какие продолжали возникать в течение еще нескольких столетий. В Китае уже миновал золотой век его живописи; искусство при Юанской династии продолжало жить древними традициями. В Америке и на других материках развитие искусства застыло на древнейшей ступени. Здесь все выглядело так, будто стрелка истории навеки остановилась.

В эти годы наибольшее оживление замечается в художественной жизни Италии. Множество итальянских мастеров того времени усердно и настойчиво искало новый художественный язык. В эти годы великий флорентинский мастер Джотто рассказал в красках историю Христа и Марии, их человеческих испытаний и страданий, и его повествование трогает нас и сейчас, как живая речь. Величие искусства Джотто выступает особенно ясно на фоне состояния современного ему мирового искусства.

Судьба Италии в течение средних веков подготовила ее выдающуюся роль на рубеже XIII–XIV веков. Власть князей и баронов не была здесь такой прочной, как во Франции и в Германии. Городам удалось справиться с ними еще в XII веке. Античное наследие давало себя знать в Италии сильнее, чем в других странах. Оно проникало сюда различными путями: через византийских мастеров, постоянно приезжавших в Италию и наделивших ее, единственную страну Западной Европы, замечательными мозаиками, и через множество памятников римского искусства, сохранившихся в Италии под наслоениями столетий. Эти античные памятники послужили образцами для итальянских мастеров, когда страна созрела для их понимания. Впрочем, новое движение в искусстве не сводилось к простому восстановлению забытых древних художественных форм. В таком узком понимании Возрождения был повинен разве лишь один император Фридрих II и его двор, и этим определялась малая плодотворность созданной им южноиталийской школы XIII века. Вся Италия в эпоху позднего средневековья жила одной культурной жизнью с остальной Европой и вместе с нею проходила путь своего развития.

В конце XII века, когда в Европе заговорили о том, что человек может «приблизиться к богу», минуя церковь и духовенство, движение это нашло себе отражение и в Италии, в частности в Умбрии. Его провозвестником был Франциск Ассизский. Он призывал к отречению от богатства, к жизни, полной лишений; его называли «бедняком» (poverello). В своем гимне он прославляет творца со всей его тварью, солнце, луну, звезды, ветер. Он говорит о мире с большим, страстным чувством, но в отличие от северных проповедников и, в частности, от Экхарта предметы у него всегда ясно очерчены, наглядно обрисованы. Он называет поименно людей, зверей и птиц, с которыми ведет беседу. Он ввел обычай устраивать в храмах на рождестве ясли с фигурой спеленутого младенца, чтобы придать больше наглядности словам евангельского предания. Перед смертью он каялся в пренебрежении к своей плоти, видя в умерщвлении ее тяжкий грех. Церковь неодобрительно отнеслась к деятельности Франциска. Но влияние его было настолько значительно, что пришлось еретика простить и даже причислить его к лику святых. Личность и проповедь св. Франциска знаменуют пробуждение нового взгляда на мир, который еще укладывался в рамки средневековых традиций, но послужил почвой для возникновения новой художественной культуры.


С этой книгой читают
История русского искусства

Судьба русского историка искусства и литературы Виктора Александровича Никольского (1875–1934) была непростой. Двухтомный труд В. А. Никольского о русском искусстве планировали издать в одной из лучших типографий И. Д. Сытина в 1915 году. Но если автор и сумел закончить свою рукопись, когда пожар Первой мировой войны уже разгорался по всему миру, русские издатели не смогли ее выпустить в полном объеме. Революция 1917 года расставила свои приоритеты. В. Н. Никольский не стал сторонником новой власти, его заключили в Бутырки, затем сослали в Сибирь, а после на поселение в Саратов.


Ванджина и икона: искусство аборигенов Австралии и русская иконопись

Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.


Китай: версия 2.0. Разрушение легенды

Китай все чаще упоминается в новостях, разговорах и анекдотах — интерес к стране растет с каждым днем. Какова же она, Поднебесная XXI века? Каковы особенности психологии и поведения ее жителей? Какими должны быть этика и тактика построения успешных взаимоотношений? Что делать, если вы в Китае или если китаец — ваш гость?Новая книга Виктора Ульяненко, специалиста по Китаю с более чем двадцатилетним стажем, продолжает и развивает тему Поднебесной, которой посвящены и предыдущие произведения автора («Китайская цивилизация как она есть» и «Шокирующий Китай»).


Топологическая проблематизация связи субъекта и аффекта в русской литературе

Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .


Уклоны, загибы и задвиги в русском движении

Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.


Польская хонтология. Вещи и люди в годы переходного периода

Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.


Средневековый мир воображаемого
Автор: Жак Ле Гофф

Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.


По следам солнечного камня

В верховьях Енисея археологи обнаружили остатки мастерской ювелира, который жил в начале нашей эры. Среди других богатств найдены подвески, изготовленные из прибалтийского янтаря. Автор, историк культуры и путешественник, попытался выяснить, как попал янтарь в те далекие края. Он посвятил изучению этой проблемы много лет и свою гипотезу вложил в остросюжетную повесть. В книге много достоверных сведений из истории, географии, культуры разных народов Европы, Африки, Азии.


Огонь и Вода, Земля и Небо
Жанр: Фэнтези

Огонь и лед несовместимы. Именно эта простая истина вынудила Криссу Дэш сбежать из родительского дома и отправиться навстречу вольной жизни. Однако девушка не могла и предположить, что песни и легенды о далеком Юге настолько правдивы.Ведьмы и чародеи, злобные торговцы и добрые оборотни – разве может все это существовать на самом деле?! Разве могла она подумать, что в скором времени ее огненный дар сыграет с ней злую шутку? И уж тем более Крисса не представляла себе, что тот же дар возведет ее на трон самого богатого и прекрасного королевства на земле…Жизнь преподнесла ей щедрый подарок, но далеко не все считали, что этот подарок заслужен.


Con amore

В последнее время редко можно встретить в журналах такие тексты. Между тем, на мой взгляд, они достойны публикации и читательского внимания. Детство — неисчерпаемый источник тем для любого писателя, первые проблемы и сомнения спустя многие годы кажутся смешными, наивными. Но остается ностальгия по тому времени, когда человек только осваивал жизнь. Как можно писать иначе о детстве? Только с любовью… Или Con amore…Желаю всем приятного чтения.Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,Анна Болкисева.


EXE
EXE

Слог и диалоги Алексея Петрова вполне соответствуют ситуации, и создают именно ту атмосферу, которую нужно. Разве что… Слишком уж стиль этот изъезжен нашими родными русскими литераторами, нет?


Другие книги автора
Александр Иванов

Эта книга рассказывает о трудах и днях замечательного русского художника Александра Иванова. Его жизнь не богата яркими событиями. Но она насыщена большим внутренним драматизмом. Многие годы Иванов прожил вне родины, в Италии, но душой всегда был с родной землей. Страстный искатель правды, живописец-мыслитель, психолог, раскрывающий в своих произведениях глубины душевной жизни человека, он был желанным другом передовых русских людей — Герцена, Огарева, Чернышевского. Чернышевский назвал его «одним из лучших людей, которые только украшают землю».


Всеобщая история искусств. Русское искусство с древнейших времен до начала XVIII века. Том3

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Матисс

Многие художники и писатели, сверстники Матисса, употребили все свое дарование на то, чтобы выразить в искусстве одиночество, безнадежность, отчаяние современного человека, подавленного противоречиями своего времени. Нужно отдать должное тем из них, которые совершали это дело искренне, страстно, с любовью к страдающему человечеству. Но Матисс был художником иного склада, и свое призвание он видел в чем-то совсем ином. Он прилагал все силы к тому, чтобы своим искусством избавить людей от „треволнений и беспокойств”, открыть их взору „красоту мира и радости творчества”.


Всеобщая история искусств. Искусство древнего мира и средних веков. Том 1

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.