Все радости жизни
Авторы: Павел Ефимович Кодочигов
Жанры: Биографии и мемуары, Советская классическая проза
Циклы: не входит в цикл
Формат: Полный
Всего в книге 53 страницы. Год издания книги - 1981.
Это повесть о реально существующем человеке — адвокате Александре Максимовиче Камаеве, чья необыкновенная, трагическая, но в то же время прекрасная судьба является примером мужества, силы духа, любви к делу, к людям, к жизни.
Адресуется юношеству.
Читать онлайн Все радости жизни
Повесть эта написана по реальной канве конкретной человеческой судьбы. Сохранено в ней и подлинное имя главного героя — Александр Максимович Камаев более тридцати лет работает адвокатом. Но жизнь его настолько необычна, что порой лишь документальная достоверность фактов позволяет верить рассказанному.
Судьба Камаева насколько трагична, настолько и удачлива. Трагична — по сложившимся обстоятельствам, а счастливой он сделал ее сам. Человек нашел свое место в жизни, он посвятил себя любимому делу, он счастлив и в личном, семейном своем бытие. Но если говорить о «ключе» натуры его, о сути характера — то это прежде всего постоянная готовность идти навстречу людям.
И все-таки главное в Камаеве не судьба, а его личность, воплотившая в себе лучшие черты нашего современника. Притягательная сила этого человека, умение вызывать в других самые светлые и высокие стремления обнаруживаются с первой встречи с ним и оставляют неизгладимый след. Нет сомнений, что в душе читателя эта повесть найдет добрый отклик.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Адвокат Камаев опаздывал на работу. Из дома вышел вовремя, даже на пять минут раньше обычного, но прошел два квартала, встретил знакомую… и задержался — пришлось дать небольшую юридическую консультацию. И опоздал бы, да, на счастье, рядом взвизгнули тормозами «Жигули». Знакомый голос окликнул:
— Привет, Александр Максимович! Садись, подброшу.
— Здравствуй, Петр Михайлович! Тебе же не по пути!
— По пути не по пути, а на машине и семь верст не крюк, если дорога добрая. Осторожнее, головой не стукнись!
Поехали, ругнули неожиданно ударивший крепкий мороз, о житье-бытье разговорились. Старый товарищ пожалел Камаева:
— Крепкий ты еще, Александр Максимович, пахать на тебе можно, а без глаз все-таки плохо: вот везу тебя, ты думаешь — в суд. А может, волкам на съедение?
— Не беспокойся, правильно путь держим.
— Пра-виль-но?! Еще скажешь, где едем?
— А вот поворот минуем, и с правой стороны почта будет…
Камаев едва не ударился о лобовое стекло — так резко затормозил Петр Михайлович.
— Не знал, что ты немного видишь? — сказал удивленно, даже с каким-то испугом.
— Совсем не вижу, — заверил его Александр Максимович.
— Тогда как же ты?..
— Э, Петр Михайлович, я в Сухом Логу с сорок первого прописан, он в то время еще поселком был, так что исходил и изъездил его вдоль и поперек.
Хорошо, когда, долго живешь на одном месте: почти все знают тебя и ты знаешь многих. Ты помогаешь людям, и тебя иногда выручают.
Камаев поднялся на второй этаж за две минуты до начала рабочего дня. Тронул дверь юридической консультации. Она легко подалась — секретарь Ольга Александровна Князева была на месте.
— Сейчас начнем, товарищи, — предупредил ожидавших, — только разденусь. — Закрыл за собой дверь. — Здравствуйте, Оля! Как выходные провели? Ребятишки здоровы?
— Все хорошо, Александр Максимович.
— Ну и ладно.
Прошел к вешалке, скинул пальто, шапку, расчесал светлые, уже с проседью, но все еще непокорные волосы, поправил галстук и воротничок свежей сорочки.
— Приглашайте, Оля. Там, кажется, ждет женщина с ребенком… И узнайте в суде, какие дела на эту неделю назначены.
Сразу же послышался неуверенный женский голос;
— Можно к вам?
— Можно, можно. Проходите, садитесь, пожалуйста, Я вас слушаю.
— Может, я и напрасно пришла, — заговорила женщина, — но сын у нас родился, и договорились мы с мужем, что я годик дома посижу. Есть, слышали мы, такой закон. А мне отпуск не оформляют. Сдавай, говорят, своего парня в ясли и выходи на работу. Вот зашла узнать, как быть.
— Что закон такой есть, вам сказали верно. Одну минутку, — протянул руку к объемистым книгам на тумбочке, нашел нужную. — Возьмите на столе бумагу и ручку. Я вам прочитаю, а вы запишите. Готовы?
— Да.
Закончив диктовать, попросил:
— Прочитайте, пожалуйста. Так… Так… Все правильно. Если еще будут возражать, позвоните мне. Я с вашими руководителями потолкую об ответственности за нарушение законов.
— Спасибо! Большое спасибо! — благодарила молодая мать. — А я уже голову потеряла. Вдруг, думаю, и и самом деле не отпустят. Жалко такого крохотного в ясли отдавать, да и толк какой — он болеть все время будет, а мне с ним на бюллетене сидеть, так что ли?
— Тоже верно.
— Забыла еще вас спросить… — смущенно заговорила женщина.
— Ну-ну.
— Этот год, что я дома буду, в трудовой стаж войдет?
— Обязательно! И у вас даже перерыва в стаже не будет.
— Хорошо-то как! — обрадовалась женщина.
— Мне тоже так кажется, — улыбнулся Камаев и попросил: — Пригласите, пожалуйста, следующего.
В коридоре, у дверей консультации, клиенты сидели тихо. Каждого привела сюда своя забота, не поделишься ею со случайным соседом: и обстановка для доверительного разговора не подходящая, и время еще не приспело. Это позднее, когда все закончится в ту или иную сторону, язык сам собой развяжется, а пока на замке он.
Если жизнь вдруг берет в крутой оборот, не к судьям прежде всего идут люди, а к адвокату, и не только по уголовным делам, где без него не обойтись, но и по гражданским: узнать, какие документы надо приготовить и каких свидетелей вызвать, поинтересоваться, может, и без суда можно своего добиться.
