Александр Силецкий
(Москва)
Все по правилам
Никогда бы не подумал, что именно здесь произойдет эта встреча.
Прокатившись через девятнадцатый, восемнадцатый и семнадцатый века, я вклинился в последнюю треть шестнадцатого и остановил свою машину времени.
Всю дорогу меня отчаянно трясло на ухабах исторических перемен, и теперь мне хотелось где-нибудь спокойно посидеть, выпить кружку доброго старого эля и еще хорошенько все обмозговать.
Собственно, пока все шло нормально.
Я добрался до нужной мне эпохи и, степенно разгуливая по узким улочкам Стрэтфорда, соображал, как бы без лишних проволочек повидать самого Шекспира - ведь в конце концов ради него-то я сюда и прилетел.
- Прошу прощения, сэр, - обратился я к шедшему мимо мужчине, на вид определенно джентльмену,- вы не скажете, где я могу найти мистера Шекспира?
- А вам какого - старшего или младшего?
- Да, вероятно, младшего.
- Ах, вы про этого лоботряса! - тут прохожий широко заулыбался. Встретитесь в трактире "Три мудреца". Все дни там сидит, штаны протирает. А ведь, поди ж ты, из почтенного семейства...
Я поблагодарил и отправился па поиски трактира.
Но, постойте, отчего же он лоботряс? Откуда эдакое, с позволения сказать, пренебрежение к великому человеку?
Да, вот что значит - быть гением и оставаться непонятым своей эпохой!
Туго ему, бедняге, видно, приходится...
Трактир я нашел очень скоро.
Он помещался в полуподвале небольшого двухэтажного дома, а над входом красовалась немудреная вывеска: пивная кружка, баранья нога и ломоть хлеба, и глубокомысленная надпись - "Три мудреца".
Я зашел.
Трактир был невелик, но народу собралось довольно-таки много.
Только за столом в углу сидел одинокий парень геркулесова телосложения и, глядя исподлобья по сторонам, неспеша отхлебывал из кружки.
- Хозяин, кружку эля и хлеба! - бросил я, направляясь к свободному местечку.
На улице спускался вечер, дул промозглый ветер, моросил холодный дождь, но в трактире было тепло и сухо - огромный камин трещал, выплевывая кверху огненные языки, и озарял помещение красным колеблющимся светом.
- Вы не могли бы показать мне мистера Шекспира? Он где-то здесь, говорят, - подсел я к парню.
- Я Шекспир, - ответил он, сумрачно уставясь на меня. - Зачем я вам?
- Вы?! - я почувствовал, как сердце мое бешено заколотилось. - Так вы и есть тот самый Шекспир?!
- А что случилось? - спросил парень, приподнимаясь из-за стола.
"Боже мой, какая скромность!" - восторженно подумал я.
- Да ничего не случилось! Просто я всю жизнь мечтал увидеть вас и, если выпадет удача, с благодарностью пожать вашу великую руку!..
Он сидел, не шевелясь, разинув рот, и обалдело смотрел на меня.
- Какие новости, друг мой? Как продвигается работа? - я распалялся все больше и больше. - Ведь выг я думаю...
- С чего это вы взяли, что я где-нибудь работаю?- подозрительно осведомился парень.
- Полно!.. Неужели то, что вы делаете каждый день, не есть ваш труд, тяжкий и благородный?!
- Вы спятили, - сказал парень. - Мой отец грозится, что выгонит меня из дому, если я не найду, чем заняться. А я так не хочу...
- Позвольте... А чего же вы хотите?
- Славы хочу!
- Господи, да неужели вам мало той славы, что гремит о вас по свету?
- Ну уж, - сказал смущенно парень.
- Ведь ваши пьесы ставят всюду - здесь, в Европе, и за океаном...
- Это что еще за пьесы?
- Как? - опешил я. - Помилуйте, дружище! Вы же написали "Короля Лира"! Неужто не помните? Или это будет после?.. Черт, похоже, я напутал...
- Короля Лира... - мечтательно повторил Шекспир.
- "Леди Макбет"! - не сдавался я.
- Леди Макбет... - повторил он с тем же чувством. - Нет, не помню.
- Плохо, - сказал я.
- Очень, - искренне вздохнул он и пригубил новую кружку эля.
Некоторое время мы сидели молча.
"Что за ерунда! - подумал я, украдкой глянув на хронометр: нет, все даты выверены точно... - Как же так? Пьесы Шекспира идут во всех театрах, а сам он, оказывается, ничего не написал... Абсурд!"
- Простите, - с надеждой произнес я, - может быть, у вас тут, в городе, есть еще один Шекспир? Ну, тот, который пишет пьесы?
- Нет, - ответил парень. - Только я да еще мой отец... Но он чесальщик шерсти и тоже совсем неграмотный...
- А вы?..
- Что - я? - вдруг обозлился парень. - Славы очень хочется. Понятно? Славы! Чтоб шумели!
И вот тут-то меня осенило.
В конце концов, если у них нет своего Шекспира, его необходимо сотворить! Иначе нельзя.
Это же ясно как день!
- Послушайте, я могу вам помочь, - прошептал: я, наклоняясь к парню.
Тот отставил пустую кружку и выжидающе, не мигая, уставился на меня.
- Хозяин, еще две кружки эля!.. Вы сделаетесь знаменитым, друг мой.
- Как?
- Для этого я сначала обучу вас грамоте.
- А потом?
- Потом вы будете писать пьесы.
Шекспир презрительно ухмыльнулся:
- Я не умею.
- А вам и не нужно уметь. Вы будете только переписывать!
- Гляди-ка...
- Ну, конечно! У меня есть пьесы, изданные века спустя после вашей смерти. И все они подписаны вашим именем. Значит, вы будете переписывать, по сути, свои же собственные произведения!
Шекспир не удивлялся и даже не пытался выяснить, каким же образом я мог стать обладателем столь расчудесного собрания, и вообще - кто я такой?!
