Глава 1
Повествующая главным образом о книгах
— Книги! — в ужасе воскликнула Таппенс.
— Что такое? — обеспокоенно спросил Томми из другого конца комнаты.
— Я сказала «книги».
— Вижу, — отозвался Томас Бирсфорд, разглядывая стоящие перед женой три громадных ящика, чуть не доверху набитых книгами.
— Просто немыслимо, — покачала головой Таппенс.
— Это сколько же для них надо места?
— И не говори!
— И ты хочешь все это поставить на полки?! — недоверчиво спросил Томми.
— Уже не знаю, — вздохнула Таппенс. — Не знаю, чего я хочу.
— Не может быть, — возразил ее муж. — Это, пожалуй, единственное, что ты всегда знала.
— Не в этом дело. Просто мы с тобой стареем, а ревматизм — теперь уж без него никуда… Нагнешься как-нибудь к нижней полке, да так и не разогнешься!
— Да уж, приятного мало, — согласился Томми. — Но неужто все настолько плохо?
— Конечно нет! На самом деле все просто чудесно, — заявила Таппенс. — Наконец-то у нас есть свой дом, и как раз такой, о каком мы мечтали. Надо только самую капельку подправить.
— Ага, — хмуро проговорил Томми, — убрать перегородку, объединить кухню с гостиной и пристроить к ней то, что ты называешь «верандой», подрядчик — «ложей», а все остальные люди — «лоджией».
— Вот увидишь, как будет здорово! — воскликнула Таппенс.
— Когда ты закончишь ремонт, здесь все просто преобразится.
— Когда я закончу ремонт, ты восхищенно воскликнешь: «Какая у меня изобретательная, умная и талантливая жена!»
— Подожди, — ухмыльнулся Томми, — я запишу, что нужно будет сказать.
— Можешь не записывать. Это вырвется у тебя непроизвольно.
— Допустим. Но при чем тут книги?
— А вот смотри. Во-первых, несколько ящиков книг — с которыми не могли расстаться и которые жалко было продать — привезли сюда мы. Во-вторых, прежние хозяева дома тоже оставили нам кучу вещей, включая, опять-таки…
— Книги, — закончил Томми. — И, между прочим, не бесплатно.
— Мне, кстати, показалось, они рассчитывали на большее. За такое-то старье! Большинство из них я читала еще в детстве. А некоторые так просто обожала! Честно говоря, я сразу решила, что куплю их все. Представляешь, тут даже есть книжка про Андрокла и льва, я читала ее, когда мне было восемь. Это же Эндрю Лэнг![2]
— Ты что, уже читала такие книги в восемь лет?
— Да я еще в пять начала. Тогда это было обычным делом. И никого, главное, специально этому не учили. Просто не запрещали брать с полки все что заблагорассудится. Ну, потихоньку буквы и запоминаешь. Потом, правда, мне это вышло боком: я так и не выучилась грамотно писать. Отец почему-то считал, что главное — выучить таблицу умножения. Все, помню, учил меня складывать, вычитать и умножать. Ах да, и еще делить столбиком. Лучше бы писать научил правильно.
— Умнейший, верно, был человек!
— Не знаю, не знаю, — вздохнула Таппенс. — Но очень милый…
— Мы не слишком отвлеклись?
— Ах, да! — спохватилась Таппенс. — Так вот… и мне тут же захотелось ее перечитать, «Андрокла и льва» то есть. Как же я ее в детстве любила! Там такие сказки о животных… И еще «Один день из моей жизни в Итоне»[3]; ее, якобы, итонский выпускник написал… Не знаю уж, чем это она мне так запала в душу. Я, вообще-то, больше классику любила, миссис Моулзворт[4], например. «Часы с кукушкой», «Ферма четырех ветров»…
— Достаточно, — сказал Томми, — я уже все понял.
— Зря смеешься. Между прочим, сегодня этих книжек уже не достать! То есть они, конечно, издаются, но это уже не то… Даже картинки другие. Представляешь, на днях увидела «Алису в стране чудес», так даже не сразу узнала, такая дурацкая там Алиса. И вдруг нате вам; они все тут: и миссис Моулзворт, и сказки — Розовые, Голубые, Желтые, и даже Стенли Уэймен[5]. Я даже не раздумывала.
— Ну ясно, — кивнул Томми. — Где уж тут устоять! Ужасно выгодная покупка…
— Но они и в самом деле достались нам по-дешевке. Только вместе с нашими их стало так много… Боюсь, тех полок, что мы заказали, не хватит. Слушай, Томми, а как насчет твоего кабинета? Это, конечно, святая святых… но, может, там найдется местечко?
— Нет, — очень твердо сказал Томми. — Там и мои-то с трудом поместятся.
— Ну что ты будешь делать, — вздохнула Таппенс. — Вот всегда так. Слушай, а может, соорудить еще одну комнату?
— Ну уж нет, — возразил Томми. — Если помнишь, только позавчера мы решили начать экономить.
— Может, уже закончим? — с надеждой спросила Таппенс. — Ну ладно, ладно. Тогда я выставлю самые любимые, без которых уж точно не смогу обойтись. Потом посмотрю, что осталось, и… и отдам их в ближайшую детскую больницу!
— А может, попробовать их продать? — предложил Томми.
— Сомневаюсь, что кроме нас найдутся еще охотники до такого старья.
— Как знать, — заметил Томми. — Некоторые, судя по виду, вполне могут оказаться библиографической редкостью…
— Пока что, — продолжала Таппенс, — надо просмотреть, рассортировать и расставить что удастся по полкам — хотя бы в первом приближении. Приключенческие романы, сказки, книги для детей и школьные повести (они все почему-то про богатых детей) — в одну сторону… А самые любимые, которые мы еще Деборе читали: «Винни-Пуха»
