В считанные минуты небо заволокло тучами. Как бы дело не кончилось плохо, — подумала Анжела, когда очередной порыв ветра яростно ударил по закрытым ставням и домишко словно содрогнулся от этого удара. — А впрочем, что может случиться — дом же не развалится». Девушка, казалось, старалась убедить себя, что ей совсем не страшно.
Хорошо, что, вняв совету Хосе, она заблаговременно закрепила все ставни, а также отключила подачу газа из баллона на случай пожара и зажгла пару свечей. Их пламя теперь колебалось и порой почти угасало. Это не очень-то успокаивает, уныло подумала Анжела.
— Все будет в порядке, не волнуйтесь, — виновато сказал ей Хосе перед уходом. Это прозвучало совсем неубедительно. К тому времени он оставался в доме последним — все уже ушли. А ему надо было еще позаботиться о своей семье в поселке, расположенном ниже по течению реки. Анжела сама уже несколько часов настаивала, чтобы он возвращался туда.
— Ну конечно, — ответила она, — я знаю, это защищенное место. Со мной ничего не случится, Хосе. К тому же, нам уже приходилось видеть сильные ураганы.
За те пять лет, что она жила здесь с отцом, бывали и ураганы, ломавшие тридцати футовые деревья, и дожди, превращавшие окрестности в болото… Она мужественно переживала их, ремонтируя крышу и сохраняя пищу и энергию, в то время как ее отец, игнорируя опасность, рассуждал о святости своей миссии проповедника.
Анжела выглянула наружу через щель в ставне. Тропинка, ведущая в деревню, уже была залита водой. А ведь еще полчаса назад там было лишь несколько больших луж. Сейчас тропа напоминала ручей, впадающий в реку.
Анжела выпрямилась, закусив губу. Она и раньше наблюдала такие явления. Но еще никогда положение не ухудшалось так быстро. И она еще никогда не оставалась совсем одна. Если отца не было, а большей частью его не было, то ответственность брал на себя кто-нибудь из работников миссии.
Конечно, она знала, что надо делать: одеться подходящим образом, взять рюкзак с самым необходимым и выбраться на высокое место, пока берега Рио Верде не ушли под воду. Беда в том, что при такой силе урагана все знакомые тропинки, должно быть, скрылись под водой и стали непроходимыми. А у нее недостаточно опыта, чтобы пробираться через девственный лес нехоженым путем. Тем не менее она знала, что паника — более страшный убийца, чем мутные воды притока Амазонки или сама сельва.
— Надо быть готовой уходить в любой момент, — сказала Анжела самой себе.
Она знала что надеть. Этим премудростям она научилась уже в первую неделю после приезда к отцу. Тогда здесь еще был Джеймс Портер, американский антрополог. Отец очень сердился, когда Джеймс уводил Анжелу в лес и учил, что нужно надевать, за чем нужно следить и как находить дорогу среди гигантских деревьев, когда неба не видно под пологом леса. Он рассказал ей, как пользоваться компасом, и показал очень странную карту, грубо вычерченную на куске замасленной холстины.
Отец, вспоминала с усмешкой Анжела, был крайне недоволен этими прогулками. А карта, неизвестно почему, просто привела его в ярость.
— Работа дьявола! — сказал он, сплюнув, и отобрал карту у Портера.
Американец поднял брови.
— Чертовски хорошая карта. Делал профессионал.
Анжела никогда еще не видела отца в таком гневе.
— Профессионал-соблазнитель! — взревел он. — Этот проходимец хозяйничает здесь только потому, что отцовская семья заплатила ему, чтобы он покинул Рио. Он мог бы читать лекции по всему свету о своих так называемых исследованиях, но уехал на север лишь потому, что семья больше не хотела знать его. Он великий грешник.
Джеймс удивился. Что могло привести смиренного Уинстона Крея в такое неистовство? Обычно в присутствии дочери он сдерживал свой темперамент.
— Однако он сделал хорошую карту. Уинстон Крей открыл рот, чтобы возразить, но счел за лучшее промолчать. Он обратил свое внимание на Анжелу.
— А тебе нечего заниматься ерундой. Ты здесь туристка, ты приехала работать! Миссия не для того оплачивала твой проезд, ты знаешь. Ты обязана делать то, что требует Господь, хоть и не желаешь этого.
Первопричиной конфликта был отказ Анжелы участвовать в проповедях отца. Похоже, он так и не смирился с этим. В конце концов он почти перестал разговаривать с ней, кроме как о самом необходимом.
Она вздохнула: «Нет, не о таких семейных отношениях она мечтала, когда ехала в Бразилию». Уиистон Крей был человеком одержимым. Во славу Господа он был готов эксплуатировать кого угодно. Трудяги-преподаватели, отчаянные бедняки из здешних деревень, приходящие разведчики индейцев — он использовал всех. Почему же он должен был по-другому относиться к собственной дочери?
Хватит об этом думать, — решила Анжела. Такие мысли ни к чему хорошему не приводят, только начинаешь больше жалеть себя. В конце концов она знала, что рискует, принимая предложение отца, ее все об этом предупреждали. Но любопытство победило. Любопытство и глубоко запрятанное желание сироты иметь рядом близкого человека. Что ж, она его получила.
Сейчас стало понятно, что это была ошибка, которую надо как можно скорее исправить. В конце концов, жила ведь она большую часть жизни без любви и ничего, выжила. И нечего больше гоняться за радугой.
