Волны

Волны

Авторы:

Жанры: Драматическая литература, Русская классическая проза

Циклы: не входит в цикл

Формат: Фрагмент

Всего в книге 24 страницы. У нас нет данных о годе издания книги.

«Уголокъ скромнаго купальнаго заведенія Черри на Средиземномъ морѣ, въ Віареджіо. При поднятіи занавѣса, первымъ впечатлѣніемъ зрителя должна быть сіяющая даль свѣтлаго итальянскаго утра. Безконечный видъ на море, кипящее бѣлымъ, шумнымъ прибоемъ y берега, потомъ синее, изумрудное съ фіолетовыми пятнами и, наконецъ, подъ самымъ горизонтомъ, гдѣ серѣетъ нѣсколько косыхъ латинскихъ парусовъ, оно жемчужнаго цвѣта. Глубоко въ море уходитъ большая досчатая веранда на старыхъ столбахъ, обомшенныхъ, обросшихъ черными раковинами, Передъ верандой, въ моръ, limite – веревка на шестахъ, за которую воспрещается выходить неумеющимъ плавать…»

Произведение дается в дореформенном алфавите.

Читать онлайн Волны


Дѣйствующія лица

Вильгельмъ Александровичъ Рехтбергъ, петербуржецъ, на видномъ посту, 48 лѣтъ.

Маргарита Николаевна, жена его, 30 лѣтъ.

Дмитрій Владиміровичъ Лештуковъ, литераторъ, 42 лѣтъ.

Андрей Николаевичъ Ларцевъ, художникъ, 28 лѣтъ.


Кистяковъ, Леманъ молодые русскіе художники въ заграничной командировкѣ.


Берта Ивановна Рехтзамме, Амалія Карловна Фишгофъ – русскія пѣвицы на усовершенствованіи квартирныя хозяйки всей остальной русской компаніи.


Франческо д'Арбуццо (Ѳедоръ Ѳедоровичъ Арбузовъ), начинающій русскій пѣвецъ изъ купеческихъ сынковъ, 26 лѣтъ.

Черри, хозяинъ купальнаго заведенія, старикъ.

Альберто 27 лѣтъ, служащій y Черри.

Джyлія, 19 лѣтъ, служащія y Черри.

Графъ Францъ-Mарія-Августъ-Гербертъ Кольраушъ фонъ – Грабенсдорфъ, курортный хлыщъ изъ Вѣны.

Карабиньеръ.

Нарядная дама.

Негритенокъ.

2 горничныя.

3 факкино (носильщики).

Mаттіа, камердинеръ Ларцева.

Mатросъ.

Лодочникъ.

Депутатъ Пандольефи.

Джіованни, пѣвецъ.

10–15 горожанокъ.

Карабиньеръ.

Матросы, лодочники, торговцы, купальщики, купальщицы, курортная публика, всякій народъ[1].


Дѣйствіе происходить въ наше время, въ Италіи, на купаньяхъ въ Віареджіо, на тосканскомъ берегу Средиземнаго моря.

Дѣйствіе I

Уголокъ скромнаго купальнаго заведенія Черри на Средиземномъ морѣ, въ Віареджіо. При поднятіи занавѣса, первымъ впечатлѣніемъ зрителя должна быть сіяющая даль свѣтлаго итальянскаго утра. Безконечный видъ на море, кипящее бѣлымъ, шумнымъ прибоемъ y берега, потомъ синее, изумрудное съ фіолетовыми пятнами и, наконецъ, подъ самымъ горизонтомъ, гдѣ серѣетъ нѣсколько косыхъ латинскихъ парусовъ, оно жемчужнаго цвѣта. Глубоко въ море уходитъ большая досчатая веранда на старыхъ столбахъ, обомшенныхъ, обросшихъ черными раковинами, Передъ верандой, въ моръ, limite – веревка на шестахъ, за которую воспрещается выходить неумеющимъ плавать. Веранда выступаетъ на заднемъ планъ сцены съ правой стороны однимъ своимъ бокомъ. Отъ нея къ переднему плану ведутъ мостки, поддерживающіе короткій коридоръ между кабинъ, отъ которыхъ внизъ къ водъ опущены лѣстнички. Публика. Видна дверца первой кабины, рѣшетчатая, крашеная зеленымъ, завѣшанная изнутри бѣлымъ. Съ мостковъ спускается на берегъ лѣстница съ перилами. Онъ обвѣшаны простынями, купальными костюмами, полотенцами и т. д. Передній планъ справа занятъ навѣсомъ, гдѣ, подъ циновками и соломенною крышею, обвитою плющемъ, устроенъ маленькій буфетъ, съ пузатыми фіасками въ соломѣ, съ темными бутылками, съ грудою устрицъ, лимоновъ; тутъ же продажа раковинъ, коралловъ, морскихъ звѣрушекъ и т. д. Несколько столиковъ съ соломенными стульями старыми, порыжѣвшими. Уходъ со сцены направо – между навѣсомъ буфета и лѣстницей съ мостковъ: свободная песочная полоса, по которой бродятъ купальщицы. Слѣва стѣна, сплошь затянутая вьющимися розами, изъ-за нея торчатъ олеандры въ полномъ цвѣту, верхушка пальмы. Мимо стѣны два ухода со сцены налѣво: на первомъ планѣ, передъ рампою, и на заднемъ планѣ, y самаго прибоя. Въ течете всего акта въ моръ плаваютъ, по лѣстницамъ кабинъ поднимаются и сходятъ купальщицы и купальщики. На limite то и дѣло мѣняются фигуры въ пестрыхъ купальныхъ костюмахъ. На верандъ, – кто въ обычныхъ лѣтнихъ костюмахъ, кто въ мохнатыхъ бѣлыхъ балахонахъ съ капюшонами. Издали несутся – живой международный говоръ, смѣхъ, всплески воды, иногда взлетаетъ столбъ брызгъ, кто-нибудь бросился въ море съ трамплина. Мѣрный, величественный, мягкій, ласкающій шумъ прибоя раздается все время. При поднятіи занавѣса Черри одиноко дремлетъ на стулѣ y своего буфета. Леманъ и Кистяковъ, въ бѣлыхъ балахонахъ и веревочныхъ туфляхъ, лежатъ на пескѣ въ глубинъ сцены, y прибоя.


Кистяковъ. Массажъ, а не вода. Спину чешетъ и шерсть со шкуры сводитъ.

Леманъ. Это Маргарита Николаевна тамъ y каната?

Кистяковъ. Въ голубомъ беретъ? Она.

Леманъ. То-то итальяшки кругомъ вьются. Словно мухи на медъ.

Кистяковъ. Вкусная!

Леманъ. Лештукова нѣту, вотъ она и красуется.

Кистяковъ. Отчего не красоваться, коли Богъ красоту далъ?

Леманъ. Лештукова жаль. Спутала она его.

Кистяковъ. Чего жалѣть? Не мужъ! Да, кажется, покуда еще и не любовникъ.

Леманъ. Влюбленъ ужъ очень. Мучится.

Кистяковъ. А, не люби чужую жену.

Леманъ. Кокетка она.

Кистяковъ. Грѣшный человѣкъ, не охотникъ я до подобныхъ дамъ. Попадись на крючокъ, – замытаритъ. Ядъ для нашего брата, артиста. Лештуковъ зачѣмъ въ Віареджіо пріѣхалъ? На покоѣ романъ писать. А что за два мѣсяца написалъ? Видѣли мы.

Леманъ. Мало?

Кистяковъ. Немного. «Въ прекрасный апрѣльскій день, по солнечной сторонѣ Невскаго», – и аминь. И ниже профиль Маргариты Николаевны, да росчерки: Лештуковъ, Лештуковъ, Лештуковъ.

Леманъ. Грустно! Талантъ вѣдь.

Кистяковъ. Бѣда съ этими старѣющими знаменитостями. Публикою набалованъ, бабами набалованъ, деньга въ карманъ плыветъ, славою, можно сказать, облопался, нѣтъ, всего мало, бѣсится съ жиру. Подавай ему идеальныхъ чувствъ, пламенныхъ страстей и неизвѣстныхъ ощущеній. Баловники!

Леманъ. Да ужъ хоть бы искалъ-то, въ комъ слѣдуетъ, а то…

Кистяковъ


С этой книгой читают
Алгебра

«Сон – существо таинственное и внемерное, с длинным пятнистым хвостом и с мягкими белыми лапами. Он налег всей своей бестелесностью на Савельева и задушил его. И Савельеву было хорошо, пока он спал…».


Кухарки и горничные

«Лейкин принадлежит к числу писателей, знакомство с которыми весьма полезно для лиц, желающих иметь правильное понятие о бытовой стороне русской жизни… Это материал, имеющий скорее этнографическую, нежели беллетристическую ценность…»М. Е. Салтыков-Щедрин.



Девичье поле

Алексей Алексеевич Луговой (настоящая фамилия Тихонов; 1853–1914) — русский прозаик, драматург, поэт.Повесть «Девичье поле», 1909 г.


Симулянты

Юмористический рассказ великого русского писателя Антона Павловича Чехова.


Месть

Соседка по пансиону в Каннах сидела всегда за отдельным столиком и была неизменно сосредоточена, даже мрачна. После утреннего кофе она уходила и возвращалась к вечеру.


Шоковая терапия

Вниманию читателей предлагается сборник рассказов английского писателя Гектора Хью Манро (1870), более известного под псевдонимом Саки (который на фарси означает «виночерпий», «кравчий» и, по-видимому, заимствован из поэзии Омара Хайяма). Эдвардианская Англия, в которой выпало жить автору, предстает на страницах его прозы в оболочке неуловимо тонкого юмора, то и дело приоткрывающего гротескные, абсурдные, порой даже мистические стороны внешне обыденного и благополучного бытия. Родившийся в Бирме и погибший во время Первой мировой войны во Франции, писатель испытывал особую любовь к России, в которой прожил около трех лет и которая стала местом действия многих его произведений.


Старинный город Псков

Вниманию читателей предлагается сборник рассказов английского писателя Гектора Хью Манро (1870), более известного под псевдонимом Саки (который на фарси означает «виночерпий», «кравчий» и, по-видимому, заимствован из поэзии Омара Хайяма). Эдвардианская Англия, в которой выпало жить автору, предстает на страницах его прозы в оболочке неуловимо тонкого юмора, то и дело приоткрывающего гротескные, абсурдные, порой даже мистические стороны внешне обыденного и благополучного бытия. Родившийся в Бирме и погибший во время Первой мировой войны во Франции, писатель испытывал особую любовь к России, в которой прожил около трех лет и которая стала местом действия многих его произведений.


Матрица Души

Далёкий мир будущего. Существует Зелёный пояс Галактики, существует Мёртвый пояс Галактики (остатки древних цивилизаций). Авантюристы ашаны отправляются в опасное путешествие по исследованию древних миров и поиску забытых технологий. Их пытаются опередить другие расы.


Нуб

Если разбитую вазу склеить — будет ли она прежней? Если начать жизнь заново — не повторишь ли старых ошибок? Герой теряет все, что ему дорого и не видит смысла в дальнейшем существовании. Но есть друзья и есть виртуальная реальность, где можно начать новую полноценную жизнь. Обычная история о обычном человеке в обычном вирте. Только чем отличается реальность от виртуальности? Где пролегает грань между материальным и цифровым миром? Создатели игры, сами того не подозревая, при помощи всех пользователей начинают СОЗДАВАТЬ НОВУЮ РЕАЛЬНОСТЬ.Дополненный вариант.


Другие книги автора
Дом свиданий

Однажды в полицейский участок является, точнее врывается, как буря, необыкновенно красивая девушка вполне приличного вида. Дворянка, выпускница одной из лучших петербургских гимназий, дочь надворного советника Марья Лусьева неожиданно заявляет, что она… тайная проститутка, и требует выдать ей желтый билет…..Самый нашумевший роман Александра Амфитеатрова, роман-исследование, рассказывающий «без лживства, лукавства и вежливства» о проституции в верхних эшелонах русской власти, власти давно погрязшей в безнравственности, лжи и подлости…


Мертвые боги (Тосканская легенда)

Сборник «Мертвые боги» составили рассказы и роман, написанные А. Амфитеатровым в России. Цикл рассказов «Бабы и дамы» — о судьбах женщин, порвавших со своим классом из-за любви, «Измена», «Мертвые боги», «Скиталец» и др. — это обработка тосканских, фламандских, украинских, грузинских легенд и поверий. Роман «Отравленная совесть» — о том, что праведного убийства быть не может, даже если внешне оно оправдано.


Дьявол в быту, легенде и в литературе Средних веков

В Евангелие от Марка написано: «И спросил его (Иисус): как тебе имя? И он сказал в ответ: легион имя мне, ибо нас много» (Марк 5: 9). Сатана, Вельзевул, Люцифер… — дьявол многолик, и борьба с ним ведется на протяжении всего существования рода человеческого. Очередную попытку проследить эволюцию образа черта в религиозном, мифологическом, философском, культурно-историческом пространстве предпринял в 1911 году известный русский прозаик, драматург, публицист, фельетонист, литературный и театральный критик Александр Амфитеатров (1862–1938) в своем трактате «Дьявол в быту, легенде и в литературе Средних веков».


Наполеондер

Сборник «Мертвые боги» составили рассказы и роман, написанные А. Амфитеатровым в России. Цикл рассказов «Бабы и дамы» — о судьбах женщин, порвавших со своим классом из-за любви, «Измена», «Мертвые боги», «Скиталец» и др. — это обработка тосканских, фламандских, украинских, грузинских легенд и поверий. Роман «Отравленная совесть» — о том, что праведного убийства быть не может, даже если внешне оно оправдано.Из раздела «Русь».