На первый взгляд может показаться, что в мире живой природы, где все подчинено беспощадным законам борьбы за существование, положительные формы межвидовых взаимоотношений – большая редкость и возникновение их возможно лишь при уникальном стечении обстоятельств. Однако чем глубже мы познаем законы этого мира, тем яснее становится, что стратегия выживания, основанная на взаимовыгодном сотрудничестве со своими соседями, нередко оказывается чрезвычайно успешной для видов-участников, принося им стабильность и процветание. Поэтому кооперация и конкуренция естественным образом дополняют и уравновешивают друг друга, пронизывая все уровни организации живой материи.
Изначально под термином «симбиоз» (от греч. – «совместная жизнь») в полном соответствии со значением этого слова подразумевался весьма широкий спектр взаимоотношений, возможных между разноименными, но тесно сожительствующими представителями живой природы. Спектр этот «простирался» от паразитизма (один вид живет за счет другого) до протокооперации (в выгоде остаются оба партнера) и крайнего ее проявления, мутуализма (самостоятельное существование видов-симбионтов становится уже невозможным). В российской науке начала XX века симбиоз стал синонимом взаимовыгодного сотрудничества организмов и появились термины «факультативный» и «облигатный симбиоз». Именно в этом значении он вошел в школьные учебники и часто используется в научно-популярной литературе, хотя в современной биологии термину «симбиоз» вновь возвращен его расширенный смысл.
Перспектива образовать взаимовыгодный симбиоз есть у самых разнообразных представителей живой природы, обладающих полезными друг для друга качествами. Рак-отшельник нуждается в маскировке и защите и потому носит на своей раковине малоподвижную, но вооруженную ядовитыми стрекательными клетками актинию; зоркие зебры и страусы образуют смешанные стада с обладающими великолепным обонянием антилопами гну; целая гильдия животных-чистильщиков, включающая на суше несколько видов птиц, а под водой – рыб и креветок, всегда готова оказать услугу своим «клиентам», плотно пообедав досаждающими им наружными паразитами; муравьи заботливо опекают своих «дойных коровок» – тлей и щитовок, выделяющих в виде экскрементов богатую сахарами жидкость.
И все же наиболее широкие возможности для кооперации имеются у организмов, занимающих разные трофические уровни и, как правило, чрезвычайно далеко отстоящих друг от друга эволюционно. Классическим примером симбиоза являются лишайники, представляющие собой комплексные организмы, состоящие из гриба (гетеротрофа) и водоросли (автотрофа). Достаточно часто клетки водорослей-симбионтов обнаруживаются в тканях животных: моллюсков, асцидий, кишечнополостных. Одним из замечательных событий в биологии середины XX века стала разгадка особенностей взаимоотношений так называемых мадрепоровых коралловых полипов и одноклеточных жгутиковых водорослей зооксантелл, присутствие которых придает тканям полипов желтоватую или зеленоватую окраску. Как оказалось, водоросли поглощают углекислый газ и соединения азота и фосфора, выделяющиеся в процессе жизнедеятельности полипов, то есть являются как бы дополнительными органами выделения животного, а полипы получают дополнительный кислород – продукт фотосинтетической деятельности водоросли. Именно необходимостью этого союза объясняется то, что мощные коралловые постройки образуются только в условиях хорошего освещения – на глубинах до 200 метров.
Растения, составляющие основу трофических цепей, сами нуждаются для нормальной жизнедеятельности в азоте, запасы которого в почве в виде соединений, доступных для растений, обычно весьма ограниченны. Много азота в воздухе, но способностью связывать свободный азот обладают лишь примитивные прокариотические организмы – азотфиксирующие бактерии и синезеленые водоросли. Это обстоятельство лежит в основе того, что не только наиболее известные в этом плане бобовые, но и около 200 видов других представителей высших растений, включая папоротники и голосемянные, имеют на своих корнях или надземных вегетативных органах клубеньки, заполненные симбиотическими азотфиксирующими бактериями.
Симбиоз с микроорганизмами жизненно необходим для растительноядных животных, из которых, как это ни парадоксально, только единичные виды беспозвоночных могут самостоятельно вырабатывать необходимый набор ферментов для расщепления клетчатки, составляющей основу стенок растительных клеток. У всех остальных представителей животного мира (от термитов до коров!) эту функцию в обмен на бесперебойную поставку питательного субстрата и оптимальные условия жизнедеятельности берут на себя бактерии и простейшие, обитающие в их пищеварительной системе. Можно только гадать, какими окольными путями пошла бы эволюция животного мира, не возникни этого союза. Впрочем, симбиотические связи бактерий с высшими организмами, по всей видимости, имеют еще более глубокие корни. Существует теория, согласно которой некоторые важные клеточные структуры эукариот (митохондрии, хлоропласты, жгутики, реснички) возникли не длительным путем внутриклеточной дифференциации, а путем внедрения в клетки первых эукариот бактерий, обладающих теми или иными полезными свойствами, и именно последовательное возникновение таких симбиозов лежит в основе эволюции всех без исключения эукариот. Эта теория, родившаяся на рубеже XIX и XX столетий в России и получившая название «симбиогенез» (то есть «происхождение организмов путем симбиоза»), сейчас поддержана большинством современных исследователей.