Viva la Post Mortem, или Слава Послесмертью

1.

Ужасное место, чтобы умереть.

Подъезд выглядел отвратительно. Он был пропитан ощущением старости, чувством безысходности, заброшенностью и всеобщим наплевательством. Причём местами — буквальным. Все краски давно потеряли цвет. Пропал контраст. Подобный эффект крайне легко получить, если запечатлеть мир на некачественную плёнку и забыть об отснятом материале на полвека. А затем показать полученный результат человеку, который не видел оригинал.

Чёрное стало коричневым. Белое — серым. Остальные цвета выглядели так, будто бы с начала их наносили не краской, а горчицей. При этом, ворованной. Фасованной в такие маленькие-маленькие пластиковые упаковки. Именно из-за этого толщина слоя на каждом отдельном участке стены отличалась от таковой на любом из соседних участков.

В подобных местах особенно неприятно появляться без сопровождения: стоит входной двери закрыться, как молкнут все звуки внешнего мира. И мерзкие чувства одиночества и безвременья тянут невидимые руки, чтобы заключить в неприятные и непрошеные объятия.

Хрупкие на вид девичьи плечи дёрнулись, сбросив эти ощущения.

Лифт отсутствовал. Впрочем, даже подумай кто-нибудь воткнуть в это царство старости и запустения подобные высокие технологии, эта деталь вряд ли бы удостоилась внимания посетительницы. У высокой гостьи не было доверия к этим местам: здесь даже стены, которым полагается служить воплощением надёжности, потихонечку рассыпались в мелкое, хрустящее под подошвой крошево. Что говорить о лифте? Без демона внутри ни одна техника тут не выживет. А гостья не вселяла демонов.

Она их изгоняла.

Внимательный взгляд отвлёкся от окружающей обстановки и сосредоточился на экране смартфона. Бедолага цеплялся за малейшие признаки сети, как утопающий за бревно. Тщетно. Сигнал отсутствовал. Благо, гостья ранее догадалась перейти на страницу, где был адрес.

— Ей-Форде, эта клоака заставляет меня мыслить, как в нуарном детективе.

Звук собственного голоса вселил немного оптимизма. Даже раздражённое ворчание было лучше гнетущей тишины. Потому что оно было живым. Молодым. Полным антиподом могильной атмосферы этого царства потёртых горчичных стен. Как и сама ворчливая особа: несмотря на нашивки некромага, а также характерные для классического облика Чезаре бледную кожу и длинные прямые чёрные волосы, девица не производила стереотипного впечатления “ожившего трупа”. Тёплые живые любопытные синие глаза и выразительная мимика сильно мешали подобным ассоциациям.

Недовольный излишним оптимизмом гостьи дом тут же нанёс контрудар.

Ни одна из дверей не хотела обозначить номер ни красивенькой биркой, ни даже намалёванной маркером циферью. Пришлось вернуться. Спуститься этажом ниже. А затем ещё раз. И всё для того, чтобы понять принципы и алгоритмы нумерации местных могил… в смысле, квартир.

Словно этого всего было мало, так ещё и нужная дверь соседствовала не с звонком, а с парой проводков, какие следовало замыкать вручную.

— Думаешь победить меня, мистер дом? — гордо вздёрнула носик посетительница. — Плохо стараешься! Я видела вещи и похуже! Яжнекромаг!

С этими словами девушка встала спиной к двери и два раза ударила пяткой в её основание. Потом ещё два раза. И только после третьей попытки преграда соизволила сдать свои позиции и открыть проход в помещения, куда столь стремилась настырная особа.

Впрочем, было бы странно ожидать, что у столь грубых методов не будет никаких последствий. Последние не заставили себя должно ждать, явив себя миру в виде громкой раздражённой отповеди.

— Ох, я сейчас кому-то настучу! — хозяин квартиры оказался не оригинален в своей угрозе. Зато убедителен. С невысокого, но крепко сбитого типа в грязной майке-алкоголичке сталось бы привести сказанное в исполнение. — Неделю потом мозги отмывать будут! Ни один некромаг не соберёт! А? Что?

Поток громких слов иссяк также резко, как и начался. Мужчине стоило только разглядеть на чёрной безрукавке девицы характерный знак одного из четырёх крупнейших некромагических университетов города: суровая сова с раскрытыми крыльями верхом на черепе, из пустой глазницы которого выползает змея. По меркам хозяйки безрукавки эмблема была, с точки зрения дизайна, весьма перегружена. Но бросалась в глаза.

— Рот… закрыть, — гостья властным жестом, двумя пальцами толкнула отвисшую челюсть собеседника вверх. Тяжёлый браслет с выпирающим регулировочным болтом, обмотанным шёлковой лентой, прибавлял веса любому движению. — И грязную майку было бы неплохо прикрыть какой-нибудь рубахой, а то она оскорбляет моё чувство прекрасного. Это улица Крессе, дом двадцать девять, корпус один, квартира тридцать?

Хозяин квартиры молча кивнул, сглотнул, а затем решился открыть рот. Но не ради бестолковых угроз, а для осознанного вопроса. Он заставил некромагичку мысленно поморщиться, когда её имя опять прочитали, как элемент защиты.

— Вы — слечна Броня?

— Ударение на “о”. Бро-оня, — протянула девушка, демонстрируя правильное звучание. — Значит, я по адресу, — заключила она. — Мне обувь снимать?

— М-м-м-м… да, я дам вам тапочки, — пробормотал мужчина, делая шаг назад, прежде чем склониться к калошнице. — Не сочтите за неуважение, вы так молодо выглядите… вы уже имели дело с неупокоенными?