Никто никогда не говорил Натали, что она не является центром вселенной. Возможно, будь жива ее мать, она рассказала бы дочери, что нет никакой личной ее заслуги в том, что отец входит в десятку самых богатых людей этой галактики и один владеет всеми разработками ценнейшей редкой руды — силениума… Сирениума? Сильвермениума? Нет, Натали точно не знала, как называется металл, который использовали в современном кораблестроительстве. Металл, не подверженный коррозии и бла-бла-бла… Этого Натали тоже не знала, а про коррозию что-то такое говорилось в рекламных буклетах. На выставке новейших технологий было жарко, душно и скучно. Натали взяла буклет, чтобы полистать, а потом использовала в качестве веера. С обложки на нее смотрел отец, даже на этой фотографии выглядевший хмурым и мрачным. Таким, какой он и был в реальной жизни. Натали до сих пор дулась на него за то, что он не разрешил ей стать королевой выставки. И наплевать, что королевой могла стать только девушка, победившая на научном конкурсе. Королева должна быть красивой. Очаровательно, милой, стройной. В общем, такой, как сама Натали. А вон та мымрочка на эту роль явно не подходила. Натали бросила на конкурентку уничижительный взгляд, который та, впрочем, не заметила, поглощенная беседой с таким же мымренком высокоинтеллектуальным. Ну и хорошо! А то пришлось бы бедняжке Натали вести беседу с подобными ему…
Она швырнула буклет на пол — роботы подберут — и отправилась к выходу.
— Ната, — окликнул суровый голос. В нем тоже явно присутствовал силениум… Ага, тот самый, не подверженный коррозии.
Она вздохнула: пожалуй, отец оставался единственным человеком, которого она пока еще слушалась. Пока еще. Натали считала минуты до того дня, когда поступит в галактический университет и окунется во взрослую жизнь. Ночные клубы, гонки на аэрокарах… М-м-м… Осталась какая-то пара месяцев до окончания школы. Кстати, надо попросить отца купить последнюю модель «Ксцентрика» — спортивного аэрокара. Джеку уже купили. А его отец всего лишь президент Примариуса. Где справедливость на этом свете?
— Что, папуля?
Девушка обернулась в тот самый момент, когда высокий, пожилой, но еще крепкий мужчина встал за ее спиной. Обернулась и привычно сложила губы в улыбку, думая про себя, что костюм на отце сидит просто ужасно, словно на гориллу надет. Ну какой из него бизнесмен? Как был шахтером, так и остался. Ему бы каску надвинуть на лоб, чтобы скрыть насупленные брови, да влезть в просаленную робу — тогда все встанет на свои места. Отец, вполне возможно, и сам понимал, как нелепо выглядит в таком костюме, но принимал это как неизбежную необходимость. Уже больше трех десятков лет прошло с тех пор, как он в последний раз спускался в шахту. Он владел теперь тысячами шахт в поясе астероидов. Да что там, он владел самим поясом астероидов. И все же до сих пор чувствовал себя гораздо комфортнее, приезжая на выработки, общаясь с простыми трудягами. Такими, каким он сам был когда-то. Давным-давно, в прошлой жизни.
— Куда ты собралась, Натали? Мы договорились, что этот день ты проведешь на выставке, со мной… — Он запнулся. — Когда-нибудь мое дело перейдет к тебе. Так учись, пора начинать интересоваться делами.
— Ой, папуля! — Натали очаровательно скривила маленький нос. Носик у нее, к счастью, был такой же формы, как у матери. Да и вообще она пошла в мать — точеная фигурка, каскад черных волос, только глаза синие, как у отца. Но так как это была, пожалуй, единственная привлекательная его часть, то и здесь ей повезло, что и говорить. Везучая Натали. — Папуля, я начну интересоваться. Обязательно начну. Но сегодня у Джека вечеринка, я не могу ее пропустить! Кстати, я как раз собиралась с тобой серьезно поговорить по поводу Джека!
Отец чуть заметно наклонил голову, что должно было означать интерес. Неразговорчивый, слишком серьезный, и выражение лица всегда одно и то же — насупленное, хмурое. Может быть, такое впечатление складывалось из-за густых бровей. Натали не помнила, когда отец улыбался в последний раз. А удивленно поднять брови, наверное, его ничто на свете не заставит. Иногда она специально подначивала отца. Вот как сейчас, с Джеком. Пожалуй, в следующий раз пустит в ход тяжелую артиллерию и сообщит о том, что беременна. Приподнимутся ли тогда его брови? Хоть на миллиметр? Едва ли.
— Джеку купили «Ксцентрик»! А мне? Я тоже хочу!
— Я обещал тебе подарить аэрокар лишь на окончание школы. Откровенно говоря, Натали, даже тогда еще слишком рано. Мой отец всегда говорил мне, что на свой первый автомобиль человек должен заработать сам…
— Ой, прошу, не начинай! — Натали на секунду перестала улыбаться, взбешенная, но почти сразу справилась с собой. Она хорошая девочка. Добрая ласковая дочь. Он так думает и пусть продолжает думать дальше. Еще рано показывать зубки. Ничего, наступит ее время!
Чувствуя, что разговор грозит перейти в распрю, она приподнялась на цыпочки и поцеловала отца в шершавую, даже несмотря на то что он был чисто выбрит, щеку. Губы словно по наждачке проехались. Натали, не говоря больше ни слова, поспешила к стоянке аэрокаров, на ходу вытирая рот.
