Дождь кончился, когда Ник свернул и дорога пошла через сад. Яблоки уже сняли, ветер насквозь продувал голые ряды деревьев. Ник остановился и поднял с обочины яблоко, яркое от дождя в пожухлой траве. Обтер его и сунул в карман клетчатой шерстяной куртки.
Сад остался позади, дорога пошла вверх, на холм. Там, наверху, стоял дом. На открытой террасе было пусто, из трубы шел дым.
За домом у гаража был устроен загон для цыплят, а рядом на вырубке, как ограда перед лесом, плотно поднялась новая поросль.
Издали Нику было видно, как гнутся под ветром могучие деревья. Надвигалась первая по осени буря.
Ник пересек пустое поле на холме за садом, дверь дома открылась, и вышел Билл. Он встал на крыльце, всматриваясь вдаль.
— Хей, Вимедж, — сказал он.
— Привет, Билл, — сказал Ник, поднимаясь на террасу.
Они постояли рядом, глядя на простор, на сад у подножия холма, поля за дорогой в низине и лес на мысу у озера. Ветер шел с озера. Было видно буруны на отмели у Десятой мили.
— Крепко дует, — сказал Ник.
— Да, это еще дня на три, — сказал Билл.
— Отец дома? — спросил Ник.
— Нет. С ружьем пошел. Заходи.
Ник вошел в дом. В очаге вовсю горел огонь. От сквозняка пламя загудело, и Билл закрыл дверь.
— Ты как насчет выпить? — он сходил на кухню, принес два стакана и кувшин с водой.
Ник потянулся к полке над очагом и взял бутылку виски.
— Пойдет? — спросил он.
— Давай, — сказал Билл.
Они сели перед очагом и чинно выпили ирландского виски с водой.
— Отличный виски, такой, с подпалинкой, — Ник посмотрел на огонь сквозь стакан.
— Это торф, — сказал Билл.
— Торф отдельно. С виски не мешается, — сказал Ник.
— Не суть, — сказал Билл.
— Ты когда-нибудь видел виски с торфом? — спросил Ник.
— Нет, — сказал Билл.
— И я нет, — сказал Ник.
От ботинок, которыми Ник упирался в каминную решетку, пошел влажный дымок.
— Ты бы ботинки снял, — сказал Билл.
— Я без носков.
— Снимай, пусть подсохнут, носки я тебе найду, — сказал Билл.
Он поднялся в комнату на чердаке, и Ник слышал, как он ходит наверху. Комната была прямо под скатом, Билл там иногда спал, и его отец, и Ник. Сзади была отгорожена кладовка для одежды. В дождь они переставляли раскладушки и накрывали их кусками брезента.
Билл принес толстые вязаные носки.
— Холодно уже осенью, — сказал он. — Без носков никак.
— Раздражает меня опять в носках ходить, — сказал Ник. Он натянул носки и откинулся назад в кресле, положив ноги на каминную решетку.
— Погнешь решетку, — сказал Билл.
Ник перекинул ноги на выступ сбоку очага.
— Есть чего почитать? — спросил он.
— Только газеты.
— И как там «Кардиналы»?
— Проиграли «Гигантам» две встречи подряд.
— Ну, кранты им, значит.
— Все ж подстроено, — сказал Билл. — Пока у Макгроу есть деньги, чтоб купить любого хорошего игрока в Лиге, ничего им не сделается.
— Всех не купит, — сказал Ник.
— Кого надо, покупает, — сказал Билл. — А других накручивает, что в Лиге их не ценят, и там потом сами рады ему их сбагрить.
— Вот, как Хейни Циммера, — согласился Ник.
— Много пользы ему от этого болвана.
Билл встал.
— Хотя на подаче он хорош, — признал Ник.
От огня шел жар, и ногам стало горячо.
— На поле тоже, — сказал Билл. — Но за игру теряет много очков.
— Может, его Макгроу за то и держит? — заметил Ник.
— Может, и так, — согласился Билл.
— Мы же далеко не все знаем, — сказал Ник.
— Не все. Но расклад нам и отсюда очень даже понятен.
— Как на скачках, проще выбирать, на кого ставить, когда лошадей не видишь.
— Это точно. — Билл потянул к себе бутылку. Широкой ладонью он обхватил ее всю целиком. Ник подставил стакан, и Билл плеснул туда виски.
— Тебе сколько воды?
— Да все равно.
Он сел на полу рядом с креслом Ника.
— Скажи, хорошо, когда осенью начинаются бури, — заметил Ник.
— Отлично.
— Самое хорошее время, — сказал Ник.
— А представь, были б мы сейчас в городе. Ну его к черту, — сказал Билл.
— Я бы походил на игры Мировой серии, — сказал Ник.
— Так они теперь только в Нью-Йорке или в Филадельфии, — сказал Билл. — Нам с этого радости мало.
— Интересно мне, «Кардиналы» когда-нибудь выиграют чемпионат?
— Нет, ни в жизнь, — сказал Билл.
— Й-е-е, они б с катушек съехали, — сказал Ник.
— Помнишь, хорошо они однажды шли, а потом провалились с треском.
— Не говори, — сказал Ник, вспомнив.
Билл привстал, чтобы взять книгу на столе у окна. Она лежала раскрытая, как он ее оставил, выходя из дома. Одной рукой держа стакан, а другой книгу, он снова сел и привалился спиной к креслу Ника.
— Чего читаешь?
— «Ричарда Феверела».
— Я не смог продраться.
— Да ладно, — сказал Билл. — Книжка неплохая, Вимедж.
— А у тебя есть, чего я не читал? — спросил Ник.
— «Лесную любовь»?
— Ну да. Где они каждую ночь ложатся спать и кладут между собой обнаженный меч.
— Но ведь хорошо написано, Вимедж.
— Отлично. Только я не могу понять, чего хорошего в мече. Он ведь все время должен стоять ребром, а если лежит плашмя, можно просто перекатиться сверху, и ничего не мешает.
— Это символ, — сказал Билл.
— Конечно, символ, — сказал Ник, — но пользы от него никакой.
— А читал «Стойкость»?
— Это вещь, — сказал Ник. — Настоящая. Как там его отец изводит всю дорогу. У тебя что-нибудь еще есть Уолпола?
