Весна
Авторы: Ангел Каралийчев
Жанры: Современная проза, Историческая проза
Циклы: не входит в цикл
Формат: Полный
Всего в книге 90 страниц. Год издания книги - 1961.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.
Читать онлайн Весна
ВЕСНА
Она пришла от дальних родников, позолотила звенья колодезной цепи, склонилась над бадьей и, омыв ясное свое чело, с силой подбросила бадью вверх.
Нетерпеливо постучалась в дверь мельнички — разбудила Михо-мельника. Поднялся Михо. Наскоро накинул на себя обсыпанную мучной пылью одежонку, раскурил свою глиняную трубку и пошел вниз, к запруде, потонувшей в зарослях бурьяна.
Пробралась сквозь лозняк и вбежала в деревню. Рано-ранешенько, еще до того, как орехчанки потянулись с коромыслами к Большой чешме. Разнеслось по улицам свежее, теплое ее дыхание. Громко хлопнув калиткой, ворвалась в просторный, ровный двор деда Димо Хайдука. Черный пес, лежавший под навесом, вскочил, погнался за нею, щелкнул зубами. Вскрикнув, перескочила она через плетень на гумно, пробежала в сад и, нагнувшись, обронила по-ребячьи чистые слезы на синие гиацинты и красные иглики. Сливы осыпали русые ее кудри нежной пыльцой.
Походила по гумну — чтоб следы отпечатались. Поцеловала веточки деревьев — и когда рассмеялась сквозь слезы, раскрылись зеленые почки. Взобралась на крышу сеновала, ухватилась за ветку шелковицы и стала раскачиваться — вверх, вниз, вверх, вниз. Затрещала ветка, обломилась, и она упала на крышу. Ударилась, белую ножку подвернула, смахнула черепицу с крыши. Попадала черепица на землю и разбилась на мелкие кусочки.
Потом повернула озорница к домам. Осторожно раздвинула ветви вишен, заслонявших окошки маленькой горенки, и сверкнули на солнце оконные стекла. Затаив дыханье, оглянулась лукаво вокруг и постучалась три раза.
— Илия! Илия! Что не встаешь, соня ты этакий!
А Илия спит себе крепким сном младенца, и чудится ему, что над его головою хлопают-бьются два огромных голубиных крыла.
— Вставай!
Илия цепляется руками за голубиное перышко и поднимается в воздух. Вот он уже летит над землей. Глянул — далеко внизу осталась деревня, и тонюсенькой шелковой нитью вьется речка. Колесом завертелось под ним родное Орехово и потонуло в голубом зареве. Вдруг оторвалось перышко, и он полетел вниз. Вот он уже падает камнем — сейчас убьется! Но чьи-то сильные руки подхватывают его, и он снова летит, снова взмывает к небесам. Вон уже и божье село видать. Петухи поют, лают собаки. А сердце колотится, вот-вот выпрыгнет из груди.
Кто там стучится в окошко? Кличет его. Шепчет чуть слышно:
— Пора, Илия, пора! Солнышко встало… Просыпайся, мой мальчик!
— Эй, Илия! Вставай, что ли! — загудел кто-то басом. — Ишь дурень, спит как убитый!
Илия мигом вскочил на ноги.
Поехал Илия в поле пахать. Утро усыпало дорогу бисеринками росистого смеха. Наступишь — и точно живые метнутся капли из-под ног. Сады покачивают ветвями по-над заборами, стряхивают с себя белый пух. Будто кто-то под каждой сливой рассыпал с утра по мешку козьей шерсти.
— В добрый час, Илия! — шепчет ему вслед покривившийся низенький домишко бабы Кынювицы, подмигивая темными своими окошками.
— Эй, подпояску-то подбери, нечего улицу подметать! — важно промолвил белый тополь и загляделся на пламеневшие вдали вершины гор.
Илия смущенно потупился.
— И на дом бабы Кынювицы не смотри, а то выскочит на порог старая колдунья, да как на тебя глянет! А глаз у нее дурной. Поглядит вслед — и непременно лихо за тобой увяжется. Все в этот день пойдет шиворот-навыворот. Либо соха за корни зацепит и сломается, либо вол занеможет, а то еще сторож застанет тебя, когда ты на чужую черешню заберешься.
— Не гляди, не гляди на нее, заколдует.
Волы весело помахивают хвостами, рогами покачивают, не отрывая глаз от синих пашен в дымке утра, от колышущихся всходов…
Колеса поют-заливаются.
Она уже и здесь прошла-поспела. Бегом спустилась по лугу. Разбудила бабочек и ласточек. Раскачала ясень с вороньим гнездом, раскидала старые перышки. Сбежала к реке, отломила ивовую веточку, смастерила дудочку и заиграла. Ду-ду-ду!
А из лесу выпорхнул голубь, закружился над ее головой, задел крылом русые косы — испугать захотел.
— Гу-гу! Гу-гу!
И она помчалась со всех ног. Да как закричит, как заплачет — ручьем слезы льются. Залила пашни своими слезами.
Подошел тут один человечек: сам с ноготок, борода — до полу. Встал перед нею и давай посмеиваться, подтрунивать. Достал из торбы жука, а тот как зажужжит:
— Бр-рррр!
Она и рассмеялась снова.
Да кто ж она такая? Зачем ходит среди нас? Никто ее не видит, а все знают. Всю-то землю взбудоражила. Пришла с утра — и прямо в окно, наклонилась над ним и что-то шепчет на ухо. Он чувствует, как ласково касаются его лица ее русые кудри, и кровь в нем вспыхивает пламенем. Он уже не спит и все слышит. Но притворяется спящим.
— Тс-с! Слушай! Ты слышишь? Я принесла тебе…
Протягивает руку…
Но где это он? Замечтался и проехал свое поле.
— Ба-а-а! Стой!
Илия поворачивает телегу, возвращается. Кусты шиповника, что тянутся вдоль обочины, помирают со смеху.
— Пускай себе смеются!
Он впряг волов в соху, затянул ярмо, прихватил притыкой. Обернулся лицом к восходящему солнцу и перекрестился. На целую копралю уж поднялось солнышко. Взял Илия в руки свою копралю и присвистнул:
— Фю-ю-ю!
Эхо отозвалось и замолкло, затерявшись в жужжании прилежных пчел, сновавших над межами.
