Роман Александра Яковлева посвящён святителю Филарету (Дроздову),
Митрополиту Московскому, инициатору перевода Библии на русский язык, автору
манифеста 1861 года об освобождении крестьян.
Александр Иванович Яковлев
ВЕК ФИЛАРЕТА
роман-хроника
Часть 1
У Троицы
Глава 1
ХЛОПОТЫ В КОЛОМНЕ
Жизнь человеческая — что ручей, вдруг пробивающийся из земных глубин на
свет Божий и бегущий неудержимо вперед, чтобы слиться с иными и стать частью
большой реки, а там и моря-океана. Иной ручей к концу своему оказывается мал —
иной велик, иной чист — иной грязен, иной едва заметен — иной шумлив и бурлив
неудержимо, иной короток, едва мелькнет в лесной чащобе и пропал, иной течет
себе и течет, будто нет конца ему. А в истоках своих все они одинаковы, поди
различи, кому что предстоит...
Коломна, небольшой, но славный город, была соседкою Москвы, находясь в
ста верстах от первопрестольной столицы и с дальних времен прикрывая ее с юга
от вражеских нашествий. В XIII веке войско Батыя после
опустошения Рязанской земли двинулось на Коломну, в жестокой сече одержало
победу над великокняжескими дружинами Всеволода Юрьевича и Романа Ингваревича
и взяло Москву. В конце XIV века Мамай, обуреваемый яростью
за непослушание русских князей, решил повторить Батыево нашествие. Московский
князь Дмитрий назначил всем полкам сбор в Коломне, а сам накануне выступления
получил благословение в Свято-Троицком монастыре у прославленного пустынника
Сергия Радонежского. Выступив из Коломны, русское войско вскоре достигло Дона,
где и состоялась великая Куликовская битва. Правда, свирепый хан Тохтамыш
спустя несколько лет вновь пошел на Русь, и вновь прежде Москвы была сожжена
Коломна.
Для обороны от казанцев и крымцев русские города старались укреплять. В
1526 году в Коломне был построен «кремль — город каменный», хотя это не
уберегло ее в начале XVII века от захвата и
разграбления мятежниками Болотникова, от разорения в ходе кровопролитных
сражений полков царя Василия Шуйского и Самозванца. В одной из башен
коломенского кремля укрывалась Марина Мнишек с малолетним сыном. Спустя
несколько десятилетий по повелению царя Алексея Михайловича в коломенском уезде
было положено начало строительству русского морского флота. Первому кораблю
дано было название «Орел».
С тех пор город уже не боялся вражеских нашествий, но народ забурлил в
правление царя Петра Алексеевича. Яростное сопротивление чрезмерно жестоким
преобразованиям оказали стрельцы, и Коломна оказалась важным пунктом в этом
восстании «за старину». Народное предание сохранило память о Пребывании Петра в
Коломне накануне его южных походов.
Между тем город понемногу слабел. Сошло на нет его значение в качестве
военной крепости. С обмелением Москвы-реки сократились торговые перевозки, и
богатое купечество стало перебираться в Москву. Самыми примечательными
событиями становились пожары и разбойничьи грабежи.
Однако местоположение Коломны оставалось удобно и живописно. Жители
занимались извозом, торговали хлебом, салом, гуртами скота. Город украшали два
десятка церквей и три монастыря — Староголутвинский в четырех верстах от
Коломны, Бобренев, бывший всего в версте, и Новоголутвинский Троицкий
монастырь внутри городской черты. Такова была Коломна в конце XVIII
век.
Рождественские праздники 1799 года в доме коломенского священника
Михаила Федоровича Дроздова встречали в беспокойстве. Хозяин дома отправлял
положенные службы в своей церкви Троицы в Ямщицкой слободе, и самый приподнятый
дух их облегчал сердце. По выходе из храма вдруг приметно уколола, будто
заноза, мысль о дальнейшей судьбе старшего сына Василия. Предстоящая свадьба
дочери Ольги заботила меньше. Все было непросто с первенцем.
И родился он раньше положенного срока, будто спешил на белый свет, и по
характеру оказался странно тих и сосредоточен, но с натурою страстною и пылкою,
а ко всему — замкнут, скрытен. Да и упрям. В нынешнем году вышло решение
Святейшего Синода об упразднении их коломенской епархии, отходящей к Москве.
Упразднялась и коломенская семинария, не чуждая отцу Михаилу, ибо в ней он
обучался восемь лет наукам и после два года прослужил учителем. Ныне в
семинарии обучался сын. Думалось, закончит, Бог даст, с отличием, а там
женится, рукоположит его добродушный епископ Мефодий в сан иерея и даст в
Коломне приход. Чего лучше? Чего большего можно было желать?.. Теперь же Синод
предлагал коломенским семинаристам продолжать образование либо в Туле* либо в
Троицкой лаврской семинарии, либо в Московской славяно-греко-латинской
академии.
Василий, как услышал, загорелся: Москва! Только Москва ему была нужна!
Отец прямо сказал, что у Троицы образование посолиднее, не хуже киевской
академии, а иные говорят — и лучше. Наконец, высокопреосвященный митрополит
Платон любовно опекает семинарию и благодетельствует отличным ученикам, а уж
Василий среди последних не окажется.