На неправдоподобно голубом небе облаками было написано, нет, скорее выткано: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В СКАЗКУ, ВАСЁК!!! (домой)», причем слово «домой» именно так и было написано — мелкими буквами и в скобках.
Облака были белыми. Лес — зеленым. Воздух — кристально прозрачным. А Васёк — обалдевшим. Еще бы! Только что он сидел перед экраном компьютера, и вдруг — нате вам!!!
— Какая, черт побери, сказка?
И тут же потянуло серой, что-то блеснуло, не страшно, а как-то непонятно, отливая лилово-зеленым цветом. Возник и тут же лопнул средних размеров шар такого же гадкого цвета, и на поляне возникло существо. Ну, существо — не существо, а так, какой-то странный зверек, покрытый светло-рыжей шерстью, на двух лапах, не таких мощных, как у кенгуру, но все-таки. Зверек часто, почти непрерывно шмыгал носом, больше похожим на рыльце поросенка, и утирался передними коротенькими лапками. Делал он это изящно, но как-то противно.
— Звал меня? — внезапно спросил он неприятным визгливым голосом.
— Н-нет, — неуверенно отреагировал Васёк.
— Как не звал! Как не звал! — взволнованно подпрыгал по-кенгурячьи зверек поближе. — А кто кричал: черт побери? Не ты, что ли? Вот он я.
Обалделость Васька постепенно проходила, было совсем не страшно, а как-то забавно, что ли. И жутко любопытно. Кого-то этот говорящий зверек напоминал. Ну конечно!
— Да какой ты черт? Ты же мелкий бес из котла. Даже и не прилипала.
Бес понурил головенку.
— Не дослужился, — вздохнул он виновато и почему-то добавил: — Катастрофически не везет.
Васёк в душе пожалел бесенка, но ничего не сказал, нечистая сила все-таки. Кстати, о нечистой силе.
— А что же настоящего черта не прислали?
Бес испуганно замахал короткими лапками, став почему-то похожим на домашнего кролика.
— Не надо, не поминай, а то и правда явится. Ну ладно, раз я не нужен, то пойду домой.
Дружески похлопал Васька по груди и отскочил назад. Вокруг него стал формироваться шар того самого лилово-зеленого цвета.
— Стой-стой, — забеспокоился Васёк, — а я куда же?
— Туда, — из быстро мутнеющего шара показалась маленькая мохнатая лапка и махнула в неопределенном направлении. — Туда.
Потом внезапно шар раскололся, как грецкий орех, и оттуда выглянул пятачок беса, он громко шмыгнул и чуть смущенно сказал:
— Ну ты это, если чего, меня зови… Просто позови: мелкий бес, мол. И все. Я и появлюсь. Ну, пока. Понравился ты мне, Васёк.
Исчез бес, и Васёк вновь остался один. Стало слегка страшновато. Облака при полном безветрии начали почему-то расползаться, и надпись стала почти нечитаемой. Только имя «ВАСЁК» гордо реяло в вышине, как знамя воинской части, и почти не теряло очертаний. Васёк не гордился. Он не знал, надо ли гордиться. А может быть, надо, наоборот, стесняться и испытывать чувство стыда. Хотя не сам же он вывел эту надпись в полнеба.
Он повернулся в сторону, которую ему указал мелкий бес и побрел. Трава-мурава шелковистая мягко шелестела под ногами, никаких комаров и вообще кровососущих не наблюдалось. Вскоре показался лесок. А может быть, рощица. Васёк, городской житель, лес видевший только по телевизору, а одиноко стоящие деревья — в парке, в восторге присел на какое-то бревнышко, очень своевременно оказавшееся на пути, и, цокнув языком, возгласил, преисполненный чувств:
— Красота, елки-палки!
И тут же пожалел об этом. Потому что тут же его нос уловил изменение запаха — пахло чем-то странным. Плесенью, что ли? Одновременно раздался негромкий треск и из-под земли как бы вырос, а может, и взаправду вырос какой-то странный дед. Дед смахивал на гриба-переростка высотой около полуметра.
Во всяком случае, так показалось Ваську. Дед и в самом деле был похож огромного подберезовика. Ручки и ножки торчали как сучковатые палки, на голове шляпа из коры, очень похожая на вьетнамскую, а на ногах — что-то вроде лаптей, но не плетеные, а вроде как коробом.
— Ну, чего звал? — проскрипел дед, уперев свои сучки в бока.
— Что? Опять? — Васёк соскочил с бревнышка и собрался наутек. — Ты-то откуда взялся?
— Откуда, откуда, — проворчал дед, — сам вызвал, а сам спрашивает. Чего надо-то?
— Так ты что, — начал догадываться Васёк, — елки-палки, что ли? Или леший?
Дед насупился:
— Сам ты это самое. — И гордо провозгласил: — А я Шишок!
— Понятно. Хотя ничего не понятно. Это что же получается, как я чертыхнусь, так тут же кто-нибудь появляется.
Шишок кивнул. А Васёк ошеломленно вновь уселся.
— Ну ни фига себе!
И тут же зажал себе рот рукой, потому что бревнышко под ним сказало гулким басом:
— Ну и на фига было меня будить?
Васёк отскочил в строну как ужаленный.
— Та-ак, — протянул он, — а ты кто? Ни фига себе, что ли?
— Неа, — ответило бревнышко, при ближайшем рассмотрении оказавшееся похожим на гладко оструганную корягу с толстыми руками и ногами, поставленную корнями вверх, и начало медленно подниматься. — Я Пофиг.
После этого Пофиг стал вновь укладываться:
— Соберетесь идти, разбудите. — И вновь улегся, став походить на бревнышко.
Васёк растерянно смотрел на Шишка. Тот, неверно поняв немой вопрос, заявил:
— Дендроид. Здоровый, но ленив необыкновенно. Их тут у нас три брата богатыря — Нафиг, Нефиг и вот он, Пофиг. Самый здоровый. Ну и конечно, самый ленивый.
