июнь, 2012 г.
Лондон
Я оставила Итана, умоляющего меня не уходить, у лифта. За последнее время для меня это стало самым трудным шагом. Но я сделала это, ушла от него. Я открыла Итану свое сердце и получила его растоптанным. Я слышала, как он сказал, что любит меня, и слышала, что он всего лишь пытался защитить меня от моего прошлого. Слышала громко и четко. Но я не могла изменить тот факт, что мне необходимо убраться от него подальше.
Все, о чем я могла думать, это одна и та же ужасающая мысль, снова и снова.
Итан знает.
Но все порой совсем не так, как кажется. Впечатления были сделаны без открытого сердца. Мысли сформировались на основе эмоций, а не на фактах. Именно это и произошло со мной и Итаном. Конечно, я обнаружила это позже, и в свое время, когда смогла отойти от событий, оказывающих влияние на меня, я была в состоянии взглянуть на эти вещи немного иначе.
С Итаном все было иначе — быстро, интенсивно... взрывоопасно. Он с самого начала говорил мне об этом. Говорил, что хочет меня. И да, он сказал, что любит меня. У него не возникало проблем, чтобы признаться в том, чего он хочет от меня, или о своих чувствах ко мне. И я подразумеваю не только секс. Это было основой наших отношений, но ведь дело не только в Итане. Он с легкостью делился своими чувствами. Это было в нем, но уж точно не во мне.
Время от времени мне казалось, что Итан меня поглощает. Он обрушился на меня лавиной и определенно был требовательным любовником, но одна вещь оставалась явной — я желала все то, что он когда-либо мне предлагал.
И поняла я это, лишь когда его потеряла.
Итан подарил мне некий покой и защищенность в тех вещах, где прежде я этого не чувствовала во взрослой жизни и уж тем более никогда не ощущала в своих сексуальных отношениях. Просто он был таким и, кажется, сейчас я его поняла. Он не был требовательным и властным, потому что хотел доминировать надо мной, он вел себя так, потому что знал — мне это нужно. Итан пытался дать мне то, что было необходимо для наших отношений.
И хотя эти дни без него были страшной агонией, все же одиночество было для меня необходимо. Наша страсть раскалилась добела и мы оба сгорели в этом огне, который так легко искрился и бушевал, пока мы были вместе. Я знала, что время все лечит, но от этого боль не становилась меньше.
Я продолжала возвращаться к той мысли, что посетила меня, когда я впервые узнала, чем он занимается.
Итан знает, что со мной произошло, и нет ни единого шанса на то, что он может любить меня теперь.
Мои руки тряслись в такт с ритмом моего сердца. Все, что я мог сделать сейчас, выдохнуть в теперь уже закрытые двери лифта, который увозил ее от меня.
Подумай одну минуту!
Гнаться за ней — бессмысленно, поэтому я покинул вестибюль и направился в комнату отдыха. Здесь Элайна наливала себе кофе. Она опустила голову вниз и сделала вид, что меня там нет. Умная женщина. Надеюсь, что все эти идиоты с моего этажа сделают также или им придется подыскивать новую работу.
Я набросал лед в полиэтиленовый пакет и засунул руку внутрь. Бл*дь, как жжёт! На костяшках пальцев была кровь, и я уверен, что на стене у лифта тоже. Я вернулся в свой кабинет, не вынимая руку изо льда. Сказал Фрэнсис вызвать обслуживающий персонал, чтобы убрать мою кровавую мазню на стене.
Фрэнсис кивнула, не упустив из вида ни одной детали и взглянув на пакет со льдом в моей руке.
— Может нужно сделать рентген? — спросила она с выражение материнской заботы на лице.
Материнской заботы в моем представлении. Я едва помнил свою мать и вероятно проектировал ее образ именно так.
— Нет, — мне нужна обратно моя девочка, а не какой-то там отсосный рентген.
Я прошел в свой кабинет и заперся изнутри. Вытащил бутылку «Ван Гога»>1 из мини-бара и вскрыл ее. Открыв ящик своего стола, я нащупал пачку «Джарум Блэк»>2 и зажигалку, которые хранил там на всякий случай. Я рекордными темпами боролся с курением с момента встречи с Брианной. А следовало вспомнить о том, чтобы пополнить запасы.
Все что мне сейчас было нужно — это стакан водки, или же нет. Бутылка подойдет куда лучше. Я сделал глоток, забыв о разбитой руке, и сразу же поприветствовал боль.
Хрен с этой рукой, мое сердце разбито.
Я уставился на ее фотографию. Ту, что снял у нее на работе, когда она показывала мне картину «Леди Персеваль с книгой». Я вспомнил, как воспользовался мобильным, чтобы снять фото и приятно был удивлен, увидев, как хорошо она получилась. Настолько хорошо, что я сразу же распечатал ее и сделал снимок для своего кабинета. И не важно, что это был снимок всего лишь с телефона — Брианна выглядела красивой через любой объектив. Особенно через объектив моих глаз. Иногда на нее было даже больно смотреть.
Я вспомнил то утро с ней. Ее образ вновь всплыл в моей голове — как она была счастлива, когда я снимал это фото, как улыбалась тогда, стоя над старинной картиной.
♥
Я припарковался на стоянке возле галереи Ротвейл и выключил двигатель. Был довольно тоскливый день, морось и холодный ветер, но только не в моей машине. Брианна, сидящая рядом со мной, одетая на работу, которая выглядела красиво, сексуально, улыбалась мне, заставляла меня парить, и осознание того, что мы только что вместе провели это утро, было чертовски крутым. И я подразумеваю не только секс. Воспоминания о душе и том, что мы там вытворяли, не смогут отпустить меня на протяжении всего дня. А, к тому же, еще и понимание того, что сегодня вечером я вновь ее увижу, что мы будем вместе, она будет моя, я смогу уложить ее в кровать и снова и снова показывать на что способен. А еще нам предстоял разговор. Я почувствовал, что она наконец-то меня немного впустила. Что она заботится обо мне так же, как и я о ней. И сейчас настало время, чтобы поговорить о нашем будущем. Я так многого хотел вместе с ней.
