В убежище
Авторы: Ширли Джексон / Берхард Борге
Циклы: не входит в цикл
Формат: Фрагмент
Всего в книге 117 страниц. Год издания книги - 1993.
Знаменитый бестселлер американской писательницы Ширли Джексон «В убежище», по меткому замечанию одного из критиков, представляет собой «ведьмино зелье, приготовленное из ненависти, страха, безумия, колдовства и нескольких капель нежности». История двух сестер, живущих в закрытом от посторонних глаз старинном доме вместе с парализованным стариком-дядей; страшная тайна гибели всех остальных членов семьи; ненависть жителей близлежащей деревни — все это искусно соединено писательницей в увлекательном, жутком и одновременно трогательном повествовании, которое привлечет читателей самых разных возрастов и вкусов.
Также в книгу включен роман Андрэ Бьерке «Мертвецы».
Содержание:Андрэ Бьерке (Берхард Борге). Мертвецы (роман, перевод В. Зацепиной)
Ширли Джексон. В убежище (роман, перевод П. Лебедева)
Примечание:Берхард Борге - псевдоним норвежского писателя и поэта Андре Бьерке (Jarl André Bjerke).Художник С. Атрошенко.Читать онлайн В убежище
Андрэ Бьерке (Берхард Борге)
МЕРТВЕЦЫ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Множество странных слухов ходит о судьбе моего друга Арне Краг-Андерсена, причем все они далеки от истины, куда более удивительной. Поскольку в событиях, переполошивших нашу прессу осенью 1938 года я принимал непосредственное участие, я и решился написать обо всем книгу. Если это не правда, то хорошая выдумка — гласит итальянская пословица. Но будучи по натуре человеком, начисто лишенным фантазии, я никогда не придумал бы ничего подобного. Пусть это послужит гарантией достоверности моего рассказа. Книжка, бесспорно, оказалась слишком сенсационной, и я благодарен моему другу Бернарду Борге, рискнувшему взять на себя ответственность за это издание — как в литературном, так и в юридическом отношении. Моральную ответственность несу я, хотя и не отношусь к этому чересчур серьезно.
Пауль Рикерт
Глава 1
ПИРАТСКИЙ КОРАБЛЬ «КРЕБС»
Эта история произошла в старые добрые времена, когда Зло (как полагают многие) еще не окончательно утвердилось в мире. Во всяком случае, не в нашей Богом избранной стране невинности — Норвегии. Все начиналось февральской ночью 1938 года. На вилле Арне Краг-Андерсена в Уллеразене собралась маленькая компания друзей, и атмосфера вполне отвечала нашим понятиям о милом уюте несравненных зимних домашних праздников.
Без сомнения, читатели помнят, кто такой Арне Краг-Андерсен. Все тогда знали Арне, во всяком случае, все люди нашего круга. Арне был представителем восхитительной человеческой породы, обладающей редким умением очаровывать метрдотелей любых ресторанов. Самые неприступные «мэтры» принимались угодливо гнуть спину, пришептывая: «О, сахиб!..», стоило Арне явить свой божественный лик в дверях ресторана. В самом деле, власть этого человека над обычно столь непреклонным сословием норвежских официантов была безгранична и сказочна, словно власть Алладина над джинном, обитающим в лампе. Арне жил в Осло подобно королю, и причиной тому отчасти служили деньги. Если судить даже по налоговым декларациям, Арне был очень богат, но ходили слухи, будто данные налогового ведомства — лишь слабое отражение истинного состояния Краг-Андерсена. В карьере Арне, с момента, когда он закончил коммерческую гимназию (с хорошими оценками, но с пустыми карманами), и до теперешнего времени, когда в возрасте тридцати одного года он стал директором компании «Мексикэн Ойл Лимитед» и ворочал огромными капиталами, пожалуй, не обошлось без спекуляций и использования военной конъюнктуры. Впрочем, ничего конкретного утверждать не могу.
Арне не ограничивался зарабатыванием денег. Он проявлял исключительный талант и в том, как их тратить. Роскошные автомобили, яхты, виллы — им не было числа. Но больше всего он любил окружать себя веселыми праздными людьми. Чуть ли не каждый вечер перед его любимым домом в Уллеразене парковался длинный ряд машин, а всякий уик-энд управляющий одной из его загородных вилл получал телефонограмму с распоряжением приготовить дом к вторжению такого-то количества гостей.
Сборища у Арне отличались не только изысканным угощением и драгоценными винами. На его вечеринках, как правило, случалось нечто непредвиденное и фантастическое: маленькая инсценировка, розыгрыш или мистификация. Обычно, прежде чем созвать гостей, Арне распространял слух о том, что назревает скандал или драма. Я помню, как одна молодая актриса устроила сцену известному архитектору, безобразную сцену с истерикой. Упрекая его в неверности, она выхватила пистолет и выстрелила. Однако падая замертво, архитектор улегся с такой осторожностью, что трагедия сразу же обернулась фарсом, и мы от души повеселились. В иных спектаклях Арне оставлял себе главную роль. Однажды, к примеру, наше мирное веселье было нарушено появлением трех незнакомцев, которые заявили, будто обязаны опечатать дом со всем имуществом, а сам директор фирмы, господин Краг-Андерсен за задержку платежей будет иметь дело с судебным исполнителем. Гости разъехались по домам, плохо скрывая злорадство под озабоченными минами, чтобы на утро узнать из газет, что господин Арне Краг-Андерсен купил накануне новую фабрику, выложив наличными шестизначную сумму.
Однако в тот памятный вечер ярких происшествий не случилось. Нас было всего шесть человек. После лукуллова пиршества мы погрузились в глубокие кресла перед камином, с удовольствием предвкушая священный миг появления бутылочки виски.
Арне, как всегда, был прекрасным хозяином, вежливым и предупредительным, в отличном расположении духа. Рядом с ним сидела его подруга, Моника Винтерфельдт, наследница половинного состояния старого Винтерфельдта, а в остальном я бы охарактеризовал ее как изысканную орхидею, плод многих поколений экономической независимости. Танкред Каппелен-Йенсен тоже был подлинным представителем высшего общества: длинный, ленивый, одетый по английской моде. Благодаря полученному от матери наследству, он смог по достоинству оценить столь важную вещь, как благостную праздность. Он был неслыханно медлителен, но обладал прекрасными манерами и незаурядным умом, и к тому же, в его характере было что-то на редкость привлекательное, обезоруживающее, обаяние цивилизованности, действовавшее равно на всех окружающих, за исключением, кажется, его собственного отца. С ним была и его жена, Эбба, девушка с современными взглядами и хорошеньким живым личиком.
