>Рисунок Эдди Мосева
— Что это вы несете?
— Рубанок.
Мальчики перестали играть с мячом. Тот, что был повыше, большеголовый, с умными печальными глазами, спросил:
— Что такое рубанок?
— Как бы тебе объяснить?.. Я достал его в музее материальной культуры. Это инструмент для обработки досок.
— Досок? — Мальчики переглянулись. — Про доски я, кажется, где-то что-то читал, — сказал второй — бледный толстяк — и легонько подтолкнул в бок своего товарища. — А ты уж, наверное, знаешь, Арт?
Пока шел этот разговор, движущаяся дорожка потихоньку вынесла старика и мальчиков из сквера на широкий проспект. Справа и слева потянулись корпуса Большого Автоматического Комплекса, их белые пластиковые стены просвечивали меж стволами гигантских платанов и стройных пихт.
— Ага, вспомнил! — сказал бледный мальчик. — Когда-то очень давно распиливали деревья и получались доски.
— Совершенно верно. В мое время было так, — сказал старик и с нетерпением посмотрел на рубанок. — Мне удалось раздобыть несколько досок. Хочу попробовать их обработать.
— Зачем? — спросили оба мальчика.
— Ну… как вам это объяснить? Просто хочу построгать доски. Может, скамейку сделаю или стол.
— А сколько это займет времени?
— Не знаю, забыл я что-то… Должно быть, два-три вечера.
— Так долго! Зачем это вам, когда завод сделает стол за несколько минут? Красивый, пластмассовый, любого цвета, какой запрограммируешь. А тут надо самому строгать!
— Вот в том-то и дело… — Старик улыбнулся. — Не только строгать, но и отмерить, и распилить надо. И шипы придется выпиливать, чтобы скрепить доски.
— Зачем же шипы, — рассудительно сказал Арт, — когда есть универсальный молекулярный клей? Только приложишь — и намертво. Никакой возни.
— Вот в том-то и дело, — задумчиво повторил старик и вдруг попросил: — Покажите-ка мне, как вы играете в мяч.
— Пожалуйста, — сказал Арт. — А ну давай, Берт, становись.
Мальчики отошли друг от друга на десяток шагов, надели на указательные пальцы маленькие черные колпачки. Вот мяч с руки Берта поднялся в воздух и сам, словно птица, плавно и точно опустился на палец Арта. Потом все повторилось в обратном порядке. И так — несколько раз.
— Вот, пожалуйста, — сказал Арт. — Очень просто.
— Конечно, просто, — сказал старик. — Стоите себе на месте и попеременно включаете гравимагниты — никакой возни. А вы пробовали играть без колпачков?
— Нет.
— Ну, так попробуйте.
Мальчики сняли колпачки с пальцев. Арт бросил мяч, но толстяк Берт не смог его поймать.
— Пошевеливаться надо, — сказал старик.
Сначала игра не клеилась. Но постепенно мальчики приноровились. Они начали бегать, скакать, бледные щеки Берта порозовели, в печальных глазах Арта появились веселые искорки. Каждый старался успеть к мячу, отбить его посильнее. Слышались задорные крики:
— Эх ты, неповоротливый!
— Сам ты неповоротливый. Лови! Ага…
— Ну, что? — спросил старик. — Как интереснее?
— Я больше никогда не буду играть с колпачком, — сказал Арт.
А Берт спросил:
— Вы нам дадите немножко построгать? Можно, мы поедем с вами?
— Хорошо, — сказал старик. — Только пойдем, а то у меня ноги устали не ходить.
Все трое сошли с движущейся дорожки и свернули в тенистую кленовую аллею. По сторонам в высокой траве щелкали кузнечики, пестрели огромные колокольчики и ромашки.
— Сколько цветов, — вздохнул старик. — Никто их не собирает.
— А зачем? — удивился толстяк Берт. — Проще добавить в воду биологический стимулятор-закрепитель. У мамы в комнате букет стоит уже второй год.
— Да, конечно, так проще, — сказал старик. — Но в мое время было иначе.
— В какое это ваше время?
— Очень давно… Ну, когда профессор Глум впервые синтезировал этот нуклеиновый гормон продления жизни. Я работал в его институте столяром…
— Что это такое — столяр? — спросил Берт. — Это, наверное, кто столы делает, да?
— Вроде того, — сказал старик. — Вот мы и пришли.
На открытой терраске коттеджа было устроено нечто вроде верстака. Это был обыкновенный счетно-решающий электронный шахматный столик, придвинутый к широким пластиковым перилам. На этом верстаке лежала толстая доска.
Мальчики с любопытством осмотрели доску. Берт осторожно провел ладонью по шероховатой поверхности.
— Вы, наверное, проголодались, ребята? — спросил старик. — Сейчас я вам приготовлю яичницу.
— Что вы, не беспокойтесь, — сказал Арт. — У меня есть концентрированные питательные облатки. — Он вынул из кармана плоскую коробочку. — Берт, тебе закусочную дать или обеденную?
Мальчики проглотили по облатке. Старик от угощения отказался. Он нетерпеливо подошел к верстаку, ширкнул рубанком по доске. Тонкая стружка завилась спиралью и с шелестом упала на пол.
Арт поднял ее, раскрутил, понюхал.
— Пахнет лесом и солнцем, — удивленно сказал он. — Вот здорово! Понюхай-ка, Берт.
Старик между тем продолжал строгать. С каждым новым взмахом рук движения его становились увереннее, сильнее, ритмичнее, а лицо вдруг чудесно изменилось, щеки напряглись, мужественно сомкнутые губы чуть улыбались. Золотистая стружка так и разлеталась из-под рубанка, устилая пол пушистым ковром.
Мальчики стояли рядом, переминаясь с ноги на ногу.
