Romain Lucazeau
LATIUM-II
Published by arrangement with Lester Literary Agency
В оформлении обложки использована иллюстрация Manchu
© Éditions Denoël, 2016
© Ина Голдин, перевод, 2022
© Manchu / Denoël – Lunes d’Encre
© ООО «Издательство АСТ», 2022
* * *
Перед нами совершенно оригинальная вселенная, космическая опера, соединенная с альтернативной историей, пропитанная греко-римской культурой и современной трагедией. Эта книга примечательна не только своим неожиданным сюжетом, но и взглядами Люказо на трансгуманизм и искусственный интеллект. Успех налицо.
Actu SF
Нам следует отдать должное честолюбию автора, качеству созданного им текста, его совершенно уникальному сплаву научной фантастики, философии и трагедии (а еще космической оперы, трансгуманизма, альтернативной истории и постапокалиптики), также как и присущему Люказо абсолютно захватывающему чувству чудесного.
Le Culte d’Apophis
Это прекрасный научно-фантастический роман, масштабный, амбициозный, интеллектуальный, философски насыщенный, с красивыми и детально прописанными сценами действия, созданными в лучших традициях военной космической оперы. И он полностью соответствует тем ожиданиям, которые были созданы первым томом «Лация».
L’épaule d’Orion
* * *
Поток антиэлектронов вспыхнул в аттенюаторе на корме. Этот поток возник практически из ничего: несколько зернышек, на вес меньше миллиграмма. Он появился с недолгим звоном, почти музыкальным, но не совсем – этот звук, бесконечно малый, неслышный для живого уха, но все же различимый с помощью подходящих приборов, сопровождал танец машины, рассекающей космос. Это почти не-событие стало точкой отсчета цикла, который закончится мгновенным перемещением на десяток катетофотов[1], в результате последовательности физических операций и сложных расчетов.
Несколькими мгновениями ранее античастицы, созданные в одном из двух акселераторов Корабля, были собраны в сдерживающей камере – экранированном яйцевидном помещении размером с ипподром. Там с помощью криостатического насоса[2]поддерживался самый строгий вакуум – иначе взрыв чистой энергии развеял бы и Корабль, и его обитателей. Создание антиматерии было опасной и сложной игрой, поскольку она противилась существованию в обычном окружении. Конечно, имелись и другие возможности, основанные на древнем, но незаменимом процессе расщепления урана или тория. Однако они не позволяли получить за очень короткое время тысячи киловатт-часов, необходимых для перемещения корабля.
Так что «Транзитория» походила на древнего Левиафана с изначальной планеты – кита, что бороздил океанские глубины и проводил всю жизнь, фильтруя морскую воду в поисках криля или планктона. Здесь же невидимые сети собирали блуждающие атомы водорода или – от случая к случаю – черпали стратосферу газовых гигантов. Собранную таким образом материю хранили, а после ускоряли до одной доли скорости света и в конце концов раздробляли так, что от удара образовывались мириады странных частиц, прежде всего – антиэлектронов. Эти последние стремились к одному: скорее вернуться в небытие потока устрашающих гамма-лучей и тепла при встрече с обычными электронами – теми, что без лишнего шума наполняли известную вселенную.
Аттенюатор, в который античастицы направлялись после сдерживающей камеры, был нужен, чтобы обуздать этот риск. Он походил на узкий вытянутый цилиндр длиной в триста метров, внутренняя структура которого напоминала слоеный пирог из металла и вакуума, пронизанный совокупностью магнитных индукций, тонких, как кисточки. Они направляли потоки, чтобы избежать малейшей утечки, последствия которой были бы катастрофическими.
Встреча материи и антиматерии и на сей раз произошла под контролем. Температура взлетела до пугающих цифр. Всякое живое существо поблизости, любой носитель полубиологической программы был бы обращен в пыль. Доля тепла, полученного таким образом, передалась в трубы, наполненные аргоном. Газообразный элемент мигом преобразился в волну жидкости, которая хлынула на гигантские турбины на корме Корабля, приводя их в движение, а вслед за ними и систему электромагнитов. Созданный таким образом поток электронов ринулся по сверхпроводящим каналам. Как всегда, ноэмы, управляющие операцией, обратились с короткой молитвой к Числу и Концепту, чтобы выдержала система передачи.
Электрическая мощность затопила один из двух монадических модуляторов, расположенных неподалеку, за несколькими слоями брони. Система мгновенного перемещения вернулась к жизни.
Модуляторы образовывали категорию странных существ – их структура была материальна лишь наполовину и по большей части помещалась за пределами физического пространства. Они не перемещались, не умели воздействовать на свое непосредственное окружение. У них не было ни рук, ни ног, ни сенсорного аппарата. Недвижимые движущие силы, невозможные физически, скорее духовные, чем мирские, они относились к особой расе Интеллектов, с другими, непонятными целями и со странными умственными способностями. Монадические модуляторы не действовали. Склад ума располагал их скорее к созерцанию непостижимых чертежей существования: словно Бог пифагорейцев, они считали, и их подсчеты меняли бытие, пространство и время.
