«В лужицах была буря» (Мания последования)

«В лужицах была буря» (Мания последования)

Авторы:

Жанр: Современная проза

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 6 страниц. У нас нет данных о годе издания книги.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Читать онлайн «В лужицах была буря» (Мания последования)


Андрей Битов

"В лужицах была буря..."

(Мания последования)

0

27 мая 2003 года Санкт-Петербургу исполнится 300 лет. Как потомственный петербуржец, урожденный ленинградец и блокадник, я воспринимаю это на свой счет. Приобретя некоторую амбицию в рассмотрении отдельно взятых пушкинских годов ("Предположение жить, 1836" и "Вычитание зайца, 1825"), решил я поторопиться к дате, присоединив к своей "пушкиниане" и 1833 год, поскольку в 2003-м исполняется также и 170 лет "Петербургской повести", дата, в меру круглая. Что-нибудь вроде "Не дай мне Бог... 1833"... И уперся в такую полноту немоты (или немоту полноты), что равна лишь самой поэме.

С немоты и начнем. Пушкин подкрадывался к поэме, расписываясь (расписывался, подкрадываясь) за спиной "Родословной моего героя"... Вот заметки к "Родословной моего пушкиниста".

"Я имею обыкновение ставить дату..." 20.02.2002.

Говорят, подобная дата встречается раз в тыщу лет.

1

Я родился всего лишь через 100 лет после жизни Пушкина. (Тогда, в 1937-м, столетие гибели Пушкина отмечалось страной как "Всенародный праздник" заголовок передовицы в "Правде".)

1949... 150-летие Пушкина и 70-летие Сталина (между ними дистанция значительно короче). Мне поручают доклад о поэте. С добросовестностью того времени я прочитываю всего Пушкина подряд.

Наследники великого поэта,

Пророчески предсказанные им,

Как молодые рощи в час рассвета,

Сомкнув ряды, мы весело шумим.

(1949, перевод с грузинского Н. Заболоцкого)

Вступление к "Медному всаднику" в 1949-м мы учили наизусть:

Люблю тебя, Петра творенье!

Торжественно, как "Союз нерушимый республик свободных!".

Как гимн Ленинграду это и воспринималось, не более. Но, впрочем, и не менее.

Тогда же балет Глиэра. Тоже гимн. Параша пляшет в одну сторону, Евгений в другую. То дождь, то снег - аплодисменты смене декораций.

1950... в школе проходился уже другой текст:

"Со времени смерти Пушкина прошло свыше ста лет... Однако, если взять, например, русский язык, то он за этот большой промежуток времени не претерпел какой-либо ломки, и современный русский язык по своей структуре мало чем отличается от языка Пушкина".

...если взять, например... не претерпел... ломки... Чудесно!

1953... я должен получить паспорт в день 250-летия Ленинграда. Жду салюта в свою честь. Салют, как и юбилей, отменили в связи с протяженностью скорби по Иосифу Виссарионовичу.

Я Лермонтова тогда больше любил:

А он, мятежный, ищет бури,

Как будто в бурях есть покой!

Пока однажды отец... наверно, он взял меня на рыбалку... с рассветом... И в воскресенье не выспаться бедному школьнику!

- Как это все-таки хорошо!

- Чего хорошего!.. - ежась, буркнул я.

- И, не пуская тьму ночную / На золотые небеса, / Одна заря сменить другую /Спешит, дав ночи полчаса... / - Как это хорошо!

Я посмотрел на золотые небеса и... увидел! С тех пор...

Спасибо, папа!

С тех пор... (Папе в этом году 100 лет.) С тех пор, возвращаясь белой ночью под утро домой, стараясь придумать себе оправдание, я неизбежно бормочу:

И ясны спящие громады / Пустынных улиц...

Какая точность! - восхищаюсь я, совпадая с ней физически, впечатывая шаги в этот бессмертный размер, и лицо мое приобретает невиноватое выражение.

Чем более я восхищался, тем менее понимал.

Я уйду по переулку,

Обломав себе рога.

Будут раздаваться гулко

Два шага, как два врага...

Попытка понять поэму превратилась в преследование, сходное по типу с описанным в поэме.

Странно, однако, что "Белеет парус..." и "Медный всадник" существовали некоторое время (1833-1836) одновременно в виде рукописи. Пушкин не знал, и Лермонтов не знал...

Насмешка неба над землей, 1833

Как будто в бурях есть покой, 1832

2

"Это была "Середина контраста" - работа Левы о "Медном всаднике". <...> Он прочитал сейчас о Государстве, Личности и Стихии - и охнул: Господи, неужели это он, Лева, написал?! <...> о середине контраста, о мертвой зоне, о немоте, которая есть эпицентр смерча, тайфуна, где - спокойно, откуда видит неуязвимый гений! Про главное, про гениальное, немое, опущенное, центральное - про ось поэмы!.."

("Пушкинский дом", 1970)

Хотелось бы мне сегодня заглянуть в черновики Льва Одоевцева! Что он имел в виду?? Иронизируя над его вдохновением, что имел в виду я сам?

Не более, чем то, что "Медный всадник" велик именно тем, что в нем НЕ написано: зияющей бездной между торжеством Вступления и нищетой Повести. Это я сам. А про "эпицентр смерча", что меня теперь особенно донимает, это не я, а Лева додумался. И сумел убежать от автора.

3

"А вот что окончательно и навсегда непонятно: как это у наших классиков выходило... От Пушкина до Блока - все непонятно как. Как можно было "Медный всадник"!.. Ума не приложу.

На берегу Варяжских волн / Стоял глубокой думы полн / Великий Петр. Пред ним катилась / Уединенная (река?).

Однажды близ пустынных волн / Стоял задумавшись глубоко / Великий муж. Пред ним широко / Неслась пустынная Нева.

Однажды близ Балтийских волн / Стоял задумавшись глубоко / Великий царь. Пред ним широко / Текла пустынная Нева / (и в море) Челнок рыбачий одиноко.

На берегу пустынных волн / Стоял задумавшись глубоко / Великий царь. Пред ним широко / (Неслась Нева). Текла Нева - Смиренный челн / На ней качался одиноко. I


С этой книгой читают
Осторожно — люди. Из произведений 1957–2017 годов

Проза Ильи Крупника почти не печаталась во второй половине XX века: писатель попал в так называемый «черный список». «Почти реалистические» сочинения Крупника внутренне сродни неореализму Феллини и параллельным пространствам картин Шагала, где зрительная (сюр)реальность обнажает вневременные, вечные темы жизни: противостояние доброты и жестокости, крах привычного порядка, загадка творчества, обрушение индивидуального мира, великая сила искренних чувств — то есть то, что волнует читателей нового XXI века.


Рингштрассе

Рассказ был написан для сборника «1865, 2015. 150 Jahre Wiener Ringstraße. Dreizehn Betrachtungen», подготовленного издательством Metroverlag.


Ашантийская куколка

«Ашантийская куколка» — второй роман камерунского писателя. Написанный легко и непринужденно, в свойственной Бебею слегка иронической тональности, этот роман лишь внешне представляет собой незатейливую любовную историю Эдны, внучки рыночной торговки, и молодого чиновника Спио. Писателю удалось показать становление новой африканской женщины, ее роль в общественной жизни.


Осенью мы уйдем

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Блюз перерождений
Автор: Майкл Пур

Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.


Записки благодарного человека Адама Айнзаама

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Женщина его мечты

Красавицы двойняшки Делия и Кассандра Эффингтон считались самыми блестящими дебютантками Лондона, пока Делия внезапно не покинула высший свет…Теперь она, живущая затворницей, — в смертельной опасности!Но — кто и за что хочет ее убить?Это известно лишь аристократу-авантюристу виконту Сент-Стивенсу — мужчине, который любит Делию тайно, но столь преданно и страстно, что готов ради ее спасения даже сыграть роль слуги…


Рискованное пари

Это было одно из самых веселых и неожиданных пари, какие заключались когда-либо в лондонском свете.Хорошенькая и острая на язычок Кассандра Эффингтон пообещала подыскать скандальному виконту Реджинальду Беркли идеальную жену раньше, чем он найдет для нее подходящего мужа!Однако почему-то Реджи отвергает самых достойных невест, предлагаемых ему Кассандрой, — а ее не устраивает ни один из предложенных женихов!Что происходит?Возможно, они еще не поняли, что безумно влюблены друг в друга?А может быть, просто ждут, кто сделает рискованный первый шаг?


Святитель Василий Великий. Книга 1. Догматико-полемические творения. Экзегетические сочинения. Беседы

Третий и четвертый тома «Полного собрания творений святых отцов Церкви и церковных писателей» посвящены богословскому наследию святителя Василия Великого, архиепископа Кесарии Каппадокийской (330–379), и его современника и сподвижника святителя Амфилохия, епископа Иконийского (340–394).Церковь усвоила святителю Василию именование «Великий» как за его высокоподвижническую, увенчанную святостью жизнь, так и за активнейшую церковно-учительную деятельность. Вместе со святым Афанасием Александрийским (ок.


Казнь Шерлока Холмса

Давно опустевшая, предназначенная под снос Ньюгейтская тюрьма вдруг получила долгожданного узника, и это не кто иной, как Шерлок Холмс! Вступившие в сговор преступники похитили великого сыщика и заточили в мрачные стены, чтобы устроить над ним суд. Легко догадаться, каким будет результат этого судилища: по длинному коридору, куда выходят пятнадцать камер для смертников, через арку с изречением "Оставь надежду, всяк сюда входящий" приговоренного потащат во двор, где сооружен эшафот… Дональд Томас считается лучшим автором шерлокианы после Артура Конан Дойла.


Другие книги автора
Аптекарский остров

«Хорошо бы начать книгу, которую надо писать всю жизнь», — написал автор в 1960 году, а в 1996 году осознал, что эта книга уже написана, и она сложилась в «Империю в четырех измерениях». Каждое «измерение» — самостоятельная книга, но вместе они — цепь из двенадцати звеньев (по три текста в каждом томе). Связаны они не только автором, но временем и местом: «Первое измерение» это 1960-е годы, «Второе» — 1970-е, «Третье» — 1980-е, «Четвертое» — 1990-е.Первое измерение — «Аптекарский остров» дань малой родине писателя, Аптекарскому острову в Петербурге, именно отсюда он отсчитывает свои первые воспоминания, от первой блокадной зимы.«Аптекарский остров» — это одноименный цикл рассказов; «Дачная местность (Дубль)» — сложное целое: текст и рефлексия по поводу его написания; роман «Улетающий Монахов», герой которого проходит всю «эпопею мужских сезонов» — от мальчика до мужа.


Пушкинский Дом

Роман «Пушкинский дом» критики называют «эпохальной книгой», классикой русской литературы XX века. Законченный в 1971-м, он впервые увидел свет лишь в 1978-м — да и то не на родине писателя, а в США.А к российскому читателю впервые пришел только в 1989 году. И сразу стал культовой книгой целого поколения.


Человек в пейзаже

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Преподаватель симметрии

Новый роман Андрея Битова состоит из нескольких глав, каждая из которых может быть прочитана как отдельное произведение. Эти тексты написал неизвестный иностранный автор Э. Тайрд-Боффин о еще менее известном авторе Урбино Ваноски, а Битов, воспроизводя по памяти давно потерянную книгу, просто «перевел ее как переводную картинку».Сам Битов считает: «Читатель волен отдать предпочтение тому или иному рассказу, но если он осилит все подряд и расслышит эхо, распространяющееся от предыдущему к следующему и от каждого к каждому, то он обнаружит и источник его, то есть прочтет и сам роман, а не набор историй».