Они сошлись на третий день. Меньше чем через семьдесят два часа после знакомства.
— Пойдем со мной, — требовательно скомандовал он.
— Хорошо. — Она без колебания взяла его протянутую руку.
Стояла невыносимая жара. Все прочие дремали или плавали в бассейне. И он легко увлек ее на тропинку, ведущую в глубь острова.
Она знала, чем завершится их тайное свидание. Но при этом не задумывалась, хорошо это или плохо, опрометчиво или безнравственно. Это судьба. Она принадлежала ему с того момента, как в первый же вечер он выбрал ее. Чудо еще, что они так долго ждали…
Он крепко сжимал ее пальцы. Она следовала за ним, ловко увертываясь от буйной растительности. Густо разросшаяся зелень скрывала их побег от чужих глаз. Наконец они добрались до места. Рядом бурлил ручей, прыгая с камня на камень. Ковер из мха устилал берег. Сладко пахли цветы и, сплетаясь, нависали над головой, словно балдахин.
— Лейла… — повернувшись к ней лицом, выдохнул он. Голос был низкий и хриплый. Совсем не голос шефа, обращенный к сотруднице. В нем звучала страсть любовника.
— Я здесь, — ответила она.
Он притянул ее к себе. Наклонился и прижался к ее губам.
Как возможно такое? Взрослая женщина, она прожила столько лет, не ведая страсти, и вдруг…
Когда его губы коснулись ее, ни одна клеточка тела не осталась безучастной. А сердце… Ах, она потеряла контроль над сердцем еще три дня назад.
— Ты уверена? — Он прервал поцелуй.
В чем? В том, что солнце всходит на востоке? Размякшая, изнывающая от желания, она изогнулась в его объятиях, готовая отдать ему даже душу.
— Как никогда, Данте. Я пойду за тобой, куда бы ты меня ни повел.
Он собрал в кулак ее волосы и прижал к себе.
— Любимая, я никогда не дам тебе повода пожалеть об этом, — пообещал он и возобновил поцелуй.
Его руки жадно блуждали по ее телу. Лейла не помнила, как опустилась на мшистую землю, когда он раздел ее, когда сбросил свою одежду… Все, что было в жизни до этого момента, потеряло значение. Будничный мир сузился. Слишком бледный мир, чтобы соперничать с раем, открытым ей Данте.
Глаза под тяжелыми веками пожирали ее. Незнакомое мучительное наслаждение пронзило Лейлу. Рука гладила ее живот, пальцы скользнули по изгибу бедер к самой тайной части и…
Внезапная судорога пробежала по телу. Он почувствовал. Остановился.
— Ты в первый раз? — Нота удивления прозвучала в его голосе.
Лейла кивнула. Он перевернулся на бок, но не выпустил ее из объятий.
— Не бойся, Лейла. Я не обижу тебя. Конечно, не обидит. Ведь он мужчина, которого она ждала всю жизнь. Ей нечего бояться.
—Данте, пожалуйста… помоги мне…
Лейла извивалась всем телом, забыв о скромности. Наконец пришло освобождение. Она сжала пальцами плечи Данте, словно боялась потерять его навсегда. По неопытности она полагала, что это и есть величайшее наслаждение, какое может пережить женщина. Но тело знало лучше — оно гостеприимно раскрылось, принимая его.
Легким не хватало воздуха, сердце замерло. Она снова и снова выкрикивала его имя, рвалась вместе с ним ввысь. И наконец произошел взрыв. Она не чувствовала своего тела, паря на крыльях блаженства.
Постепенно приходя в себя она услышала бормотание ручья, ощутила упругий, точно губка, мох. По закрытым векам скользило солнце, приглушенное листвой.
— Ты красивая, — наконец заговорил он тем же полным страсти голосом. — И ты моя.
— Да, — вздохнула она. — Я люблю тебя.
Ей не приходило в голову, что она когда-нибудь может думать иначе. Ей не приходило в голову спросить, правду ли он ей сказал. Он избранник ее души. Они никогда не станут лгать друг другу.
— Когда я сюда приезжаю, мне отводят эту комнату.
Ночь, как бывает в тропиках, наступила внезапно. Комнату освещал лишь свет фонарей внизу, во дворе. Но Лейла, и не видя, угадала, кому принадлежит голос говорившего. Карлу Ньюбери.
Когда она вышла из ванной, на мгновение ей показалось, что он в ее номере и обращается к ней. Но оказалось, что он стоит на соседней лоджии, а слова его предназначаются кому-то в глубине его комнаты.
Лейле стало неловко. Получалось, что она невольно подслушивает чужой разговор. Надо как-то дать знать о себе. Но тут Ньюбери заговорил снова:
— Вот уж не ожидал, что эта вульгарная особа сумеет подцепить Данте Росси. Впрочем, когда дело касается секса…
— Неужели зашло так далеко? — воскликнул мужской голос.
— Вы же видели, как они ускользнули сегодня после ланча. — Ньюбери замолчал и шумно глотнул. — А как они вернулись?! Она тайком кралась к черному ходу, а он открыто зашагал к парадному подъезду. Вы же сами мне говорили.
Лейла пришла в ужас, поняв, что в этом отвратительном диалоге речь идет о них с Данте. Она замерла на пороге лоджии, прячась за легкими белыми занавесями.
— Да, они держались за руки, — сообщил невидимый собеседник Карла Ньюбери. — Выходит, он получил ее, едва успев познакомиться. Данте —симпатичный мужчина и женщинам, очевидно, нравится. Но мне он не кажется плейбоем.
— В обычных обстоятельствах он не плейбой. Во всяком случае, когда имеет дело с леди. Но Лейла Коннорс-Ли не леди, несмотря на свой модный вид. Сначала эта дамочка добилась, чтобы ее взяли на работу. Демонстрировала ноги и хлопала длинными ресницами перед Гэвином Блэком. Но он женат и годится ей в отцы. Тогда она пустилась на поиски крупной рыбы. И, похоже, Данте попался на крючок.
