В больницу

В больницу

Авторы:

Жанры: Советская классическая проза, Рассказ

Циклы: Преодоление зла (сборник) , Артист лопаты

Формат: Полный

Всего в книге 2 страницы. Год издания книги - 2011.

«Крист был высокого роста, а фельдшер еще выше, широкоплечий, мордастый – Кристу уже давно, много лет, все начальники казались мордастыми. Поставив Криста в угол, фельдшер разглядывал свою добычу с явным одобрением…»

Читать онлайн В больницу


* * *

Крист был высокого роста, а фельдшер еще выше, широкоплечий, мордастый – Кристу уже давно, много лет, все начальники казались мордастыми. Поставив Криста в угол, фельдшер разглядывал свою добычу с явным одобрением.

– Так ты сенитаром был, говоришь?

– Был.

– Это хорошо. Мне нужен сенитар. Настоящий сенитар. Чтобы был порядок. – И фельдшер обвел рукой огромную мертвую амбулаторию, похожую на конюшню.

– Я болен, – сказал Крист. – Мне в больницу надо…

– Все больны. Успеешь. Порядочек наведем. Пустим вот этот шкаф в дело, – фельдшер постучал по дверце огромного пустого шкафа. – Ну, время позднее. Ты вымой полы – и ложись. Меня по подъему разбудишь.

Не успел Крист разогнать ледяную воду по всем уголкам холодной промороженной амбулатории, как сонный голос нового хозяина прервал работу Криста.

Крист вошел в соседнюю комнату – такую же конюшнеобразную. В углу был втиснут топчан. Укрытый грудой рваных одеял, полушубков, тряпья, засыпающий фельдшер звал Криста.

– Сними с меня валенки, сенитар.

Крист стащил с ног фельдшера вонючие валенки.

– Поставь к печке повыше. А утром подашь тепленькими. Я люблю тепленькие.

Крист отогнал тряпкой грязную ледяную воду в угол амбулатории, вода створожилась, превратилась в шугу во время ледостава, схватилась льдом. Крист вытер пол амбулатории, лег на топчан и сразу же забылся в своем всегдашнем здешнем полусне и как бы через мгновенье – проснулся. Фельдшер тряс его за плечо:

– Ты что же это? Развод давно идет.

– Я не хочу работать санитаром. Отправьте меня в больницу.

– В больницу? Больницу надо заслужить. Значит, не хочешь работать сенитаром?

– Нет, – сказал Крист, привычным движением оберегая лицо от ударов.

– Выходи на работу! – Фельдшер вытолкал Криста из амбулатории и сквозь туман прошагал вместе с Кристом к вахте.

– Вот лодырь, симулянт. Гоняйте его, гоняйте, – кричал фельдшер конвоирам, выводившим очередную партию заключенных за проволоку. Многоопытные конвоиры небольно тыкали Криста штыками и прикладами.

Носили плавник в лагерь, легкая работа. Плавник носили за два километра, добывали из весенних заломов горной, вымерзшей до дна реки. Очищенные от коры, вымытые, высушенные ветром бревна было трудно выдернуть из залома – там их держали руки водорослей, сучьев, сила камней. Плавника было много. Непосильных бревен не попадалось. Крист радовался этому. Каждый заключенный выбирал себе бревно по силе. Путешествие за два километра – чуть не целый рабочий день. Это была инвалидная командировка – поселок, и спроса было немного. Витаминный ОЛП – отдельный лагерный пункт витаминный. Да здравствует вита! Но Крист не понимал, не хотел понимать этой страшной иронии.

День проходил за днем, а Криста в больницу не отправляли. Отправляли других, но не Криста. Каждый день фельдшер приходил на вахту и, показывая на Криста рукавицей, кричал конвоирам:

– Гоняйте его, гоняйте.

И все начиналось сначала.

Больница, желанная больница была всего в четырех километрах от поселка. Но для того чтобы туда попасть, нужно направление, бумажка. Фельдшер понимал, что он – хозяин жизни и смерти Криста. Понимал это и Крист.

От барака, где спал Крист – это и называется в лагере «жил», – до вахты было всего шагов сто. Витаминный поселок был одним из самых заброшенных – тем выше, толще, грознее казался фельдшер и тем ничтожнее – Крист.

На этой стошаговой дороге Крист встретил – он не мог вспомнить: кого? А человек уже прошел мимо, скрылся в тумане. Ослабевшая, голодная память не могла подсказать Кристу ничего. И все же… Крист думал день и ночь, превозмогая мороз, голод и боль отмороженных рук и ног: кто? Кто встретился ему на тропе? Или Крист сходит с ума? Крист знал этого человека, ушедшего в туман, знал не по Москве, не по воле. Нет, гораздо важнее, гораздо ближе. И Крист вспомнил. Два года назад этот человек был начальником лагеря, но не витаминного, а золотого, на золотом прииске, где встретился Крист лицом к лицу с настоящей Колымой. Это был начальник, лагерный «обсос», как говорят блатные. Вольнонаемный начальник – и его судили при Кристе. После суда начальник куда-то исчез, говорили, что его расстреляли, – и вот он – встретился с Кристом на тропке витаминной командировки. Крист нашел бывшего начальника в лагерной конторе. Тот работал на какой-то неизвестной должности, несомненно канцелярской, у бывшего начальника была, конечно, пятьдесят восьмая статья, но не литер, и ему было разрешено работать в конторе.

Конечно, это Крист мог знать и узнать начальника. Начальник же не мог помнить Криста. И все-таки… Крист подошел к загородке, за которой сидят конторщики во всем мире…

– Что, уличаешь, что ли? – по-блатному сказал бывший начальник лагеря, поворачиваясь к Кристу лицом.

– Да. Я ведь с прииска, – сказал Крист.

– Рад видеть землячка. – И, хорошо понимая Криста, бывший начальник сказал: – Подойди ко мне вечером. Я тебе селедку вынесу.

Ни имени, ни фамилии друг друга они не знали. Но то ничтожное, кратковременное, что соединило их когда-то случайно, вдруг сделалось силой, которая может изменить человеческую жизнь. И сам начальник, отдавая свою селедку не своим витаминным голодным товарищам, а Кристу, который был с ним на золоте, помнил, знал, что золото и витаминная командировка – разные вещи. Ни тот, ни другой не говорили об этом. Оба понимали, оба чувствовали, – Крист – свое подземное право, а бывший начальник – свой долг.


С этой книгой читают
Тифозный карантин

«Человек в белом халате протянул руку, и Андреев вложил в растопыренные, розовые, вымытые пальцы с остриженными ногтями свою соленую, ломкую гимнастерку. Человек отмахнулся, затряс ладонью…».


Шоковая терапия

«Еще в то благодатное время, когда Мерзляков работал конюхом и в самодельной крупорушке – большой консервной банке с пробитым дном на манер сита – можно было приготовить из овса, полученного для лошадей, крупу для людей, варить кашу и этим горьким горячим месивом заглушать, утишать голод, еще тогда он думал над одним простым вопросом…».


Писательница

Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.


Безрогий носорог

В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.


Белый конь

В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.


Встреча

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Горбатые мили

Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.


Повелитель железа

Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.


Человек отменяется

Трактат на основе цикла радиобесед впервые издан в 1943 г. Перевод выполнен Н. Трауберг по изданию: Lewis С. S. The abolition of man, or Reflections on education with special reference to the teaching of English in the upper forms of schools. — Glasgow. Collins found, paperbacks, 1978. Впервые по-русски опубликован в реферативном сборнике «Образ человека XX века», М., АН СССР, ИНИОН, 1988. Далее в издательстве «Северо-Запад» (СПб, 1993 г.) и «ЛШ»— «Вече» (М., 1993 г.) в одном томе с Космической трилогией.


Дом, где исполняются мечты

Семейная жизнь Игната не удалась. Он, некогда страстно любивший свою жену, а теперь испытывающий к ней лишь глухое раздражение, с головой ушел в работу и даже в мыслях не допускал возможности нового чувства. Но однажды дорога привела его на порог странного дома. В нем удивляло все: и огромные пространства и, самое главное, его жильцы. Среди них и небольшой, но очень умный кабанчик Степан Иванович, и бабушка Анфиса, настоящая аристократка, словно в карете, мчащаяся по гулким коридорам в инвалидном кресле.


Календарь работ в саду, огороде, цветнике от Октябрины Ганичкиной

Правильное планирование работ в саду, огороде и цветнике – залог богатого урожая и пышного цветения в вашем саду. Воспользуйтесь самыми практичными советами и рекомендациями известных авторов! В книге вы найдете: точные сроки посева на рассаду; правила ухода, полива и защиты растений; полный план работ на своем участке на каждый месяц.


Байки из космоса

Сборник рассказов американского писателя-фантаста Джерома Биксби.


Другие книги автора
Колымские рассказы

Лагерь — отрицательная школа жизни целиком и полностью. Ничего полезного, нужного никто оттуда не вынесет, ни сам заключенный, ни его начальник, ни его охрана, ни невольные свидетели — инженеры, геологи, врачи, — ни начальники, ни подчиненные. Каждая минута лагерной жизни — отравленная минута. Там много такого, чего человек не должен знать, не должен видеть, а если видел — лучше ему умереть…


Крест

«Слепой священник шел через двор, нащупывая ногами узкую доску, вроде пароходного трапа, настланную по земле. Он шел медленно, почти не спотыкаясь, не оступаясь, задевая четырехугольными носками огромных стоптанных сыновних сапог за деревянную свою дорожку…».


Очерки преступного мира

«Очерки преступного мира» Варлама Шаламова - страшное и беспристрастное свидетельство нравов и обычаев советских исправительно-трудовых лагерей, опутавших страну в середине прошлого века. Шаламов, проведший в ссылках и лагерях почти двадцать лет, писал: «...лагерь - отрицательная школа с первого до последнего дня для кого угодно. Человеку - ни начальнику, ни арестанту - не надо его видеть. Но уж если ты его видел - надо сказать правду, как бы она ни была страшна. Со своей стороны, я давно решил, что всю оставшуюся жизнь я посвящу именно этой правде».


Левый берег

Это — подробности лагерного ада глазами того, кто там был.Это — неопровержимая правда настоящего таланта.Правда ошеломляющая и обжигающая.Правда, которая будит нашу совесть, заставляет переосмыслить наше прошлое и задуматься о настоящем.