Вместо предисловия. Когда я пью вино…
Алкоголизм — это порождение варварства — мертвой хваткой держит человечество со времен седой и дикой старины и собирает с него чудовищную дань, пожирая молодость, подрывая силы, подавляя энергию, губя лучший цвет рода людского.
Джек Лондон
Все мы люди, и ничто человеческое нам не чуждо.
В том числе и страсти.
Страсти бывают разные.
К богатству, славе, женщинам, коллекционированию и еще многому тому, что может вожделять человека.
Но любая доведенная до абсолюта страсть это не только радость, но и тяжкий крест, поскольку может искалечить судьбу любого человка, и примеров тому множество.
Достаточно только напомнить, какое множество людей шло на преступления из-за любви.
Я уже не говорю о богатстве и славе.
И все же страсть к вину стоит особняком в этом без преувеличения сказать скорбном списке.
«Я бывал в таких странах, где жарко, как в кипящей смоле, где люди так и падали от Желтого Джека, а от землятресений на суше стояла качка, словно на море.
И я жил только ромом, да!
Ром был для меня и мясом, и водой, и женой, и другом. И если я сейчас не выпью рому, я буду как бедный старый корабль, выкинутый на берег штормом….»
Так говорил пират Билли Бонс из знаментой повести Р. Стивенсона «Остров сокровищ».
В этом гимне рому заключен кодекс любого сильно пьющего человека, так как вино заменяет ему практически все.
О том, почему пьет человек написано тысячи трудов, и мы не будет повторять то, что давно известно.
В нашей книге-исследовании мы попробуем разобраться в том, почему пили те люди, которых не принято относить к простым, и какое влияние оказывало вино на их творчество.
Мы расскажем о писателях, художниках, политиках, венценосных особах, поэтах, композиторах и артистах.
Ведь давно не секрет то, что многим творческим личностям вино помогало искать вдохновения.
Вино напитком вечности играет,
Испей того, что радость в мир являет,
Хоть, как огонь, вино нас обжигает,
Но, как вода живая, воскрешает!
Мне трезвый день — для радости преграда,
А хмель туманит разум, эх досада!
Меж трезвостью и хмелем состоянье
Вот сердцу несравненная отрада!
Омар Хаям много писал о вине, и когда читаешь его стихи, создается впечатление, что писал их, если и не алкоголик, то отъявленный пьяница.
А это, если верить современникам, было далеко не так.
Хаям любил застолье, но пил он в меру.
Омар Хайям жил в исламском мире, где Коран запрещал пить вино.
А началось все с того, что пророк Мохаммед посетил дом своего друга, где справляли свадьбу.
Все выпили вина, радовались и обнимали друг друга.
Перед уходом Мохаммед благословил вино за его качества, но по возвращении на следующий день он обнаружил смерть и разорение в результате пьяных ссор, вспыхнувших после того, как гости выпили больше вина.
Тогда Мохаммед сменил свое благословение на проклятие и запретил своим последователям пить вино.
Однако проблема, как несложно догадаться, заключалась не в самом вине, а в злоупотреблении им.
Конечно, причин для пьянства много.
Одни пьют из-за отсутствия образования, другие из-за его избытка, поскольку многие знания, как известно, порождают и многие печали.
И как тут не вспомнить слова Овидия о том, что «тяжкое бремя забот тает в обильном вине».
Но и печаль, как показывает жизнь, еще не повод для неумеренного потребления вина.
Возьмите двух известных российских режиссеров: Ефремова и Любимова.
Первый никогда не был изгоем у советской власти, второй подвергался постоянным нападкам и, в конце концов, был изгнан из страны.
Но никто и никогда не слышал о том, что Юрий Петрович заливал свои обиды зельем, в то время как обласканный властью и никогда не слывший диссидентом Олег Николаевич пил запоями.
Конечно, пагубная страсть к вину творческих людей имеет несколько иное измерение.
Так, Раймонд Паулс, который сумел победить пагубную привычку, считает чрезмерное употребление алкоголя одним из богемных испытаний.
— Через это, — говорил он, — просто необходимо пройти. Вырваться сложно, но если удаётся, то дальше тебе уже ничего не страшно…
Однако и здесь свое «но». Слишком уж тяжело вырваться…
Что же касается творческих личностей, то их достижения, в конечном счете, определяются не тем, что и как они пили, а тем, чего они добились.
И это на самом деле так, поскольку Ван Гог, Модильяни, Саврасов и Ремарк пришли в этот мир отнюдь не для того, чтобы радовать жену и тещу своим примерным поведением.
Они пришли для того, чтобы исполнить тот великий долг, какой наложила на них их талантами природа.
И я хорошо помню, как на вечере, посвященном Есенину, один из его поклонников сказал:
— Да мне совершенно все равно, как пил и скандалил Есенин, главное — каким он был поэтом…
Миллионы людей пьют, скандалят и дерутся с любовницами, друзьями и женами.
Пил, скандалил и дрался и Модильяни, но он оставил после себя не только скандальную память, но великие картины, которыми гордится любой музей.
Именно поэтому никому не стоит оправдывать свое поведение тем, что если уж сам Модильяни кутил и буянил, то ему-то уж сам Бог велел!
И тот же Александр Сергеевич Пушкин прекрасно понимал это.
«Толпа, — писал он, — жадно читает исповеди и записки, потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего.
