Ушелец
Авторы: Максим Дмитриевич Хорсун
Жанр: Боевая фантастика
Цикл: Колонизаторы №1
Формат: Полный
Всего в книге 107 страниц. Год издания книги - 2009.
Его зовут Федор Раскин, Ти-Рекс, он — герой, ветеран, модифицированный колонизатор первого поколения. Он — мутант, урод, в котором от человека остались, пожалуй, только сознание и совесть. И еще память. О боях, о планетах, по которым первыми прошли такие, как он, открывая дорогу людям и… спорам Обигура, способным подселяться к человеческому мозгу и превращать его в ячейку объединяющей и подчиняющей Всеобщности. О Земле, куда Федор уже никогда не вернется. Однако именно сознание, совесть и память становятся его оружием против Забвения, ада, в котором погибли его друзья, где только у Ти-Рекса есть шанс выжить и выполнить миссию, от которой зависит: сохранится ли человечество в Большом Космосе или станет пастбищем для уверенных в своем праве негуманоидов.
Читать онлайн Ушелец
Часть I
КОЛОНИЗАТОР. ЗАБВЕНИЕ
Глава 1
Это был маленький поселок невдалеке от Гуантанамо. Плаза-де-Круз — так, кажется, назывался он. Впрочем, сказать точно могли лишь местные, но с ними Раскин разговоров не заводил. Отчасти, потому что плохо знал испанский, отчасти, потому что был в этих краях чужаком большим, нежели любой другой европейский турист на острове Свободы.
Когда-то в Плаза-де-Круз делали приличные деньги на курортном бизнесе и наверняка даже по ночам на улочках поселка было не протолкнуться. Но все изменилось за каких-то семь-восемь лет. На всей Земле изменилось.
Федор Раскин брел по безлюдному, скудно освещенному бульвару вдоль уютных на вид домиков-бунгало. Он слышал шум моря — деликатный рокот Карибов, и этот гул с каждым шагом становился все более отчетливым. В басовой мелодии прибоя прорезались высокие ноты пенного шипения, галечного перестука и песочного шороха. Значит, Раскин шел куда нужно. Так и есть: он миновал укутанный муаровой тенью поворот и оказался на набережной.
Умиротворение. Вот что царило сейчас в его душе. Идти не спеша, слушать море, дышать морем. Бутылка коньяка, сигара, быть может, женщина на нагретом солнцем за минувший день песке пляжа — таковы были планы Раскина на остаток ночи.
Ветерок лениво гнал по асфальту пустые одноразовые стаканчики, обрывки газет, обертки от мороженого. В редких домах еще горел свет, в основном же за оконными стеклами пряталась темнота. С противоположной стороны поселка доносилось дискотечное «туц-туц-туц». Мир утопии и антиутопии, мир полуночи человеческой.
Над головой мерцали южные звезды. Незнакомые земные звезды. Странно, но Раскин четко помнил рисунок то и дело вспыхивающего полярным сиянием неба Александрии. Он смог бы прямо сейчас, если бы какое-то чудо забросило его на ночное полушарие Бастиона, без компаса определить стороны света того сурового мира лун и колец. Но звезды земного неба теперь, после долгих лет жизни вне Солнечного пространства, казались такими чужими, словно он и в самом деле родился не на этой планете. Словно он и в самом деле не был человеком.
Матово светила луна, находясь в трех четвертях. На ее выпуклом теле отчетливо просматривались металлические заплаты гигантских городов. Баунти, Гагарин, Рейкьявик — Раскин прошептал зазубренные еще в Младшей школе названия космополисов. Их-то он помнил отлично! Когда-то в далеком-предалеком детстве Раскин мечтал, что, став взрослым, будет жить в одном из них: купаться в серебристых лунных морях, добывать из лагун кратеров магические лунные камни…
Из тьмы вырисовался балочный скелет какого-то долгостроя. Быть может, основа для ресторана или развлекательного центра. Уже безразлично. Всю стройку съел бурьян.
Но что-то заставило Раскина приостановиться. Что-то выделилось из ночи, будто световой всплеск сгорающего в стратосфере метеорита, и зацепило его внимание.
На железобетонной плите забора, что окружал стройку, мутно-желтый свет фонаря высветил цветастое граффити. Неумело, зато с чувством был нарисован гротескный человечек с длинным носом, огромными ушами, рожками и гипертрофированными половыми органами. Человечек улыбался во весь полный острых клыков рот. «Wayfarer» — так обзывала создание убогого ума причудливая, кичливая подпись. Раскин хмыкнул и побрел дальше.
Конечно, планы на эту ночь у него были не бог весть какие. Но и они требовали подготовки. На набережной отыскался павильончик круглосуточного магазина. Раскин взглянул на краба с зажатой в клешне сигарой, что был намалеван на вывеске, и потянул за дверную ручку. Над дверью медно звякнул колокольчик, и Раскин оказался в пропахшем табачным дымом помещении. За прилавком у включенного головизора дремала, опустив голову на руки, бельеса из здешних. Из колонок раздавалась темпераментная испанская речь, отсветы построенного лазерами изображения плясали по волосам спящей, Здесь же, на прилавке, стояла полная окурков пепельница, початая бутылка минералки и шеренга косметических кремов в уже порядком смятых тюбиках.
Раскин почувствовал неудобство и попятился к выходу. Но девушка уже встрепенулась. Она подняла голову. Улыбнулась. Разглядела в Раскине европейца и улыбнулась еще раз с удивлением и неподдельным радушием.
— Буэнос ночес, синьор! Ола!
— Ола! Вы говорите по-английски?
— Немного.
Раскин заметил, что кожа на ее лице пестрит воспалившимися порами. Странно, но отметины этого «бича юношества» только добавляют ей миловидности — бывает же? Девушка торопливо спрятала свои кремы под прилавок. Раскин, насвистывая, принялся изучать застекленные витрины.
Цены, указанные в песо, в рублях и в евро, все еще сохраняли налет коммунистического волюнтаризма, заразившего Кубу в смутные годы Реставрации СССР. Однако в них же находила отражение и та парадоксальность, что так и не дала колоссу снова подняться на ноги и в конце концов погубила его окончательно и бесповоротно. Например, в песо и рублях продукты стоили дешевле, чем в евро. И это не могло не вызывать улыбки.
Так, отличный выбор кальвадоса, текилы, рома, но где же, черт тебя кусай, то, ради чего он пришел?
