«Холодно… слишком холодно…» — думала я, сжавшись у стены в заброшенном доме.
Ночи здесь холоднее, чем казалось. Солнце скрылось шесть часов назад и забрало с собой всё тепло, которое сжигало этот город днём. Однако холод — наименьшее из моих бед…
В моём состоянии я не смогла бы уйти далеко, и он знает об этом. Как волки, гонимые голодом, его братья уже идут по моему следу… Моё тело содрогнулось, но уже не от холода: сердце наполнил неистовый страх. Эти люди, словно звери. Порой мне кажется, что они чувствуют — где я. Уже не в первый раз убегаю в надежде вернуться домой, но каждый раз им удаётся меня отыскать.
Сидя в полной темноте, я едва могла разглядеть собственные руки. Глаза слипались от непреодолимого желания погрузиться в сон, но я заставляла их оставаться открытыми, тревожно всматриваясь в чёрную темноту.
Вдруг в соседней комнате что-то шевельнулось, а пол заскрипел. Я встрепенулась, ещё сильнее поджав к себе ноги. Затем звук повторился, но ещё более отчётливо: это были шаги — медленные, осторожные. Они приближались всё ближе и ближе, а через минуту промелькнул яркий, блеснувший на миг свет фонаря.
Насколько возможно тихо, я отползла дальше, свернув за угол. Благодаря окну с частично залитым краской стеклом, в помещение едва проникал свет, но этого было достаточно. Я увидела старую, истерзанную временем кровать и быстро спряталась под ней: больше негде.
Шаги приближались. Моё дыхание усилилось в сотню раз. Казалось, его стало слышно во всей комнате! Я беспомощно сжала губы дрожащей рукой. Он был уже совсем близко… От страха сердце рвалось из груди, а глаза наполнялись слезами… «Господи, помоги мне!»
Беларусь, Минск апрель, 2010 год.
— Елена! Елена! Давай скорее! — крикнула мама из кухни. — Ты же не хочешь опоздать на свою собственную выставку?
— Ни за что на свете! — Я улыбнулась в зеркало самой себе, закончив макияж.
— Но на часах ровно пять, — она подошла ко мне. — Мы должны выйти через минуту, а ты ещё хотела выпить чаю.
— Я перевела часы на пятнадцать минут вперёд, чтобы обмануть время, так что мы вполне успеваем.
Моя первая выставка — надежда на то, что многолетние труды были не напрасны. Четыре года назад я оставила университет ради творчества, ради шанса изменить свою жизнь. Теперь мне двадцать пять, и в сравнении с ровесницами, у которых есть высшее образование, мужья и даже дети — стабильность под ногами, — я всё ещё пытаюсь чего-нибудь достичь. Но никогда не жалела, что выбрала именно эту дорогу. Учёба в университете только отняла бы время и не принесла бы той радости, которую я испытываю, создавая свои творения — мои картины.
Мне нравится изображать на своих полотнах красоту во всех её проявлениях — будь то природа, вещи или лица людей. Я выражаю то, что вижу, по-своему: крупные экспрессивные мазки, как яркое определение моей страстной непокорной натуры. Импрессионизм с элементами современных идей и собственного стиля — именно так можно охарактеризовать мои работы. Но писать картины лишь для своего удовольствия — не входило в мои планы. Как и всякий художник, я очень надеялась заслужить всеобщее признание, мечтала стать известной, а потому возлагала на эту выставку большие надежды.
Популярная галерея в центре города — отличное начало. Однако за право выставить свои картины пришлось заплатить довольно много. Всего один короткий вечер обошёлся в приличную сумму, которую пришлось копить год. Разумеется, без помощи родителей не обошлось.
По вечерам я работала официанткой в дорогом ресторане, хозяином которого являлся мой лучший друг Александр. Доброта и понимание моей творческой натуры делали его одним из самых ценных людей в жизни, а таковых было немного. Сегодня он дал мне выходной по случаю великого дня, которого я ждала очень долго.
— Замечательно! По-моему, всё именно так, как ты хотела, — гордо отметила мама, когда мы вошли в светлый зал галереи. — Приятная атмосфера, лёгкая музыка, шампанское, и… — она обвела взглядом людей, — довольно много гостей.
— Да, но причин для радости пока нет, — с серьёзным озадаченным лицом я смотрела на вход, ожидая прибытия одного из критиков, которого сама и пригласила, бросив вызов собственным работам.
— Не волнуйся, Елена, твои картины прекрасны. Зря ты постоянно сомневаешься!
— Мам, они прекрасны для тебя, но другим они могут не понравиться.
— И почему все талантливые люди так не уверены в себе?..
— Буду не уверена до тех пор, пока профессионал не скажет мне об этом. О Боже! Кажется, это он… Пожелай мне удачи!
Взволнованная, но сдержанная, я направилась к человеку, от мнения которого зависело очень многое — практически всё!
Как и все критики, он заранее настроился скептически относительно неизвестной художницы. Я любезно поприветствовала его, а потом оставила одного, позволив наедине с собой прочувствовать глубину моих работ.
Мама, младшая сестра Роза, которой уже минуло восемнадцать, друзья и многие не знакомые мне люди — все они остались в восторге от картин. Кто-то из гостей даже пожелал купить некоторые из работ. Разумеется, это радовало, но… Я внимательно смотрела на лицо критика и не находила в нём ни малейшего проблеска благосклонности или одобрения. Это наводило на мрачные мысли. Его опущенные уголки губ «не сообщали» ни о чём положительном.
![Ящер-3 [Hot & sweaty rex]](/storage/book-covers/f3/f336c586979e709147cb72ddb47dd72186f69038.jpg)
