В тот день мы с отцом возвращались с рыбалки, и, как всегда, он выглядел очень усталым. Отец был заядлый рыболов. Рыб он очень любил и даже называл их ласковыми именами. На этот раз нам не повезло: в самом начале отец упустил крупную рыбину. Он сильно разнервничался, стал ругаться по всякому поводу и гремел веслом так, что можно было распугать не только рыбу, но и крокодилов.
Улов наш был невелик — одна зубатка величиной с червя для насадки. Отец молча сидел в лодке, его шея стала пунцовой, на скулах заиграли желваки. Это было верным признаком плохого настроения.
К тому времени, когда мы, спрятав лодку и пройдя километров шесть пешком, вернулись домой, отец совсем выдохся. Он сел на крыльцо, прислонился к перилам, надвинул на глаза шляпу и тут же задремал. Случалось, что он спал так четыре часа кряду.
От нечего делать я взял варган и начал наигрывать веселую мелодию. К моему удивлению, спящий отец стал притопывать в такт моей музыке. Меня это рассмешило. Я заиграл быстрее, и его нога тоже задвигалась быстрее. Как только я переставал играть, нога замирала. Но скоро мне эта забава наскучила.
День клонился к вечеру. Жара постепенно спадала. Во дворе, развалившись, дремали собаки. Время от времени какая-нибудь из них открывала глаза, чтобы посмотреть, не удалось ли соседке чем-нибудь поживиться; тут же, спокойно поклахтывая, разгуливали куры.
Вдруг я увидел, что мой любимый пес Блю поднял голову, навострил уши и насторожился, а потом посмотрел на меня недоумевающим взглядом.
Я бы не обратил внимания, будь это какая-нибудь другая собака, но Блю был не из тех, что станут волноваться из-за пустяка. Я хочу сказать, что Блю был одной из самых смышленых собак, каких я когда-либо встречал в своей жизни.
В первый момент я не мог понять, в чем дело, перестал играть и прислушался. Через несколько секунд я догадался, что беспокоило Блю. С дороги доносился едва слышный шум приближающегося автомобиля. На своем веку пес видел всего два автомобиля. Один принадлежал моему дяде, а другой — соседу. Однако эти машины пес принимал за старые телеги, и думаю, что с ним можно согласиться, так как эти машины могли передвигаться только с помощью мулов, которых впрягали в них, как в телегу.
Шум нарастал и скоро перешел в рев. И вот из-за лесочка та заросшей травой дороге показалась и сама машина. Видели бы вы, какая поднялась кутерьма на нашем дворе! Собаки залаяли и завыли, куры оглушительно закудахтали и стали носиться из стороны в сторону. Автомобиль, поднимая густые клубы пыли, въехал во двор, повернул и уверенно покатил к дому.
Блю с громким лаем бросился в лес, за ним устремились и остальные собаки. Куры метались перед машиной, увертываясь от колес. Одна даже взлетела на капот, ища там спасения.
Автомобиль остановился метрах в десяти от крыльца, дверца распахнулась, и показался толстый круглолицый парень. Он стал что-то выкрикивать. Да, именно выкрикивать. Но вокруг стоял такой шум, что я не мог разобрать слов незнакомца. Я видел только, что у него шевелятся губы, и мне казалось, будто он читает проповедь, потому что я знал одного человека, у которого была привычка выскакивать к людям из-за кустов и читать им проповеди.
Когда отцу мешали отдыхать, он страшно сердился. Требовалось не меньше получаса, чтобы к нему вернулось обычное расположение духа. Громкий лай собак, кудахтанье кур и крик незнакомца подействовали на него ошеломляюще. Я видел, как у него часто заморгали глаза и забегали желваки на скулах. Он постоял немного, встряхивая головой, как бы желая, поскорее прогнать сон и посмотрел сверху вниз на приезжего, как на диковинку. A, тот, всё продолжал кричать. Наконец я разобрал несколько слов.
— Мне нужен Уилл Стокдейл… Это вы или нет? Я ехал сюда… — И это было все, что я мог расслышать. Продолжая, разглагольствовать, незнакомец указывал на меня пальцем.
Отец, видимо, уже окончательно проснувшись, закричал:
— Нe тычьте пальцем в лицо моему сыну!
Парень на минуту замер и удивленно посмотрел на него. А отец, покраснев от натуги, снова заревел:
— Не тычьте пальцем в лицо моему сыну!
Казалось, это должно было подействовать на парня. Но не тут-то было. Он принялся внушать отцу, что приехал ко мне, а не к, нему и что отец не должен совать нос не в свое дело.
— Не в свое дело?! — возмутился отец.
— Что, черт побери, вы хотите этим сказать, сэр?
— Послушайте, — ответил парень, — я приехал сюда, чтобы повидать вашего сына, и я…
— Нет, нет, вы объясните, что вы имеете в виду, когда говорите, что это не мое дело? — снова повторил отец и принял позу тигра, готовящегося прыгнуть на свою жертву.
Перепалка разгоралась и грозила вылиться в открытую ссору. Парень пытался объяснить отцу, зачем понадобился его сын, но это ему не удавалось, так как отец все время перебивал его, напоминая приезжему о пальце. Парень снова и снова доказывал, что палец его и поэтому он может показывать им куда захочет. Но отец стоял на том, что парень не имеет права показывать пальцем на его собственность. А, когда, тот сказал, что если бы у него была такая собственность, как у нас, то он и не подумал бы ею хвастаться, отец окончательно вышел из себя.
