Три жизни: Кибальчич

Три жизни: Кибальчич

Авторы:

Жанр: Историческая проза

Цикл: Пионер - значит первый №89

Формат: Полный

Всего в книге 66 страниц. Год издания книги - 1986.

Повесть о выдающемся революционере, изобретателе. За несколько дней до казни в камере смертников Н. И. Кибалтчич составил «Проект воздухоплавательного прибора», в котором впервые была высказана гениальная идея о ракете с реактивным двигателем. Книга адресована школьникам среднего возраста.

Читать онлайн Три жизни: Кибальчич



О тех, кто первым ступил на неизведанные земли, О мужественных людях — революционерах. Кто в мир пришел, чтобы сделать его лучше.

О тех, кто проторил пути в науке и искусстве. Кто с детства был настойчивым в стремленьях И беззаветно к цели шел своей.




Глава первая

ЧЕТВЕРТОЕ ПОКУШЕНИЕ


«ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЙ ЛИСТОК», 6 февраля 1880 года:

«Пятого сего февраля в седьмом часу пополудни в подвальном этаже Зимнего дворца под помещением главного караула произошел взрыв. При этом убито восемь и ранено сорок пять человек нижних чинов караула от лейб-гвардии Финляндского полка… Приступлено к выяснению причин взрыва».


ОТ ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО КОМИТЕТА:

«По постановлению Исполнительного комитета пятого февраля в шесть часов двадцать две минуты вечера совершено новое покушение на жизнь Александра-вешателя посредством взрыва в Зимнем дворце… К несчастью родины, царь уцелел. С глубоким прискорбием смотрим мы на погибель несчастных солдат царского караула, этих подневольных хранителей венценосного злодея.

Еще раз напоминаем всей России, что мы начали вооруженную борьбу, будучи вынуждены к этому самим правительством, его тираническим и насильственным подавлением всякой деятельности, направленной к народному благу.

Объявляем еще раз Александру Второму, что эту борьбу мы будем вести до тех пор, пока он не откажется от своей власти в пользу народа.

Призываем всех русских граждан помочь нам в этой борьбе против бессмысленного и бесчеловечного произвола, под давлением которого погибают все лучшие силы отечества».

7 января 1880 года. Летучая типография «Народной воли».

I

Поздним вечером одиннадцатого февраля 1880 года Александр Второй в Зимнем дворце в своем кабинете ждал графа Лорис-Меликова, которого вызвал специальным нарочным. Дежурному адъютанту было сказано: «Если придет Победоносцев — я болен».

Михаил Тариелович Лорис-Меликов, армянин по национальности, на зависть, страх и удивление немногих, самых близких фаворитов царя, делал стремительную карьеру при дворе. Получивший военное образование, мужественный офицер, он отличился в русско-турецкой кампании 1877–1878 годов, командовал взятием Кары и Эрзерума, затем, в семьдесят девятом, был назначен временным генерал-губернатором Харькова, где показал себя администратором, точно понимающим сложную современную обстановку, твердым в искоренении «нигилизма», однако неприемлющим старые полицейские меры: у него появился свой, гибкий, как считал не без основания Александр Второй, стиль борьбы с крамолой, прикрытый либеральною фразой, что подкупало передовое общественное мнение. Так воспринимался новый приближенный русским самодержцем, однако до конца царь не знал и не понимал Лорис-Меликова.

В январе 1880 года граф Лорис-Меликов был отозван из Харькова в Петербург, а взрыв в Зимнем дворце пятого февраля стремительно ускорил его феерическое продвижение на самый верх правительственной пирамиды.

…Сейчас, поднимаясь по мраморной лестнице Зимнего, граф не знал, зачем призван в столь поздний час пред императорские очи, и волновался чрезвычайно, но не за себя. Волнение его было особого рода: после нового покушения Лорис-Меликов боялся за резкий поворот в намерениях русского императора во внутренней политике.

Волновался и Александр Второй, ожидая графа. Хотя царь приготовился к разговору, решение было принято окончательно, и все-таки он опасался: вдруг Лорис-Мелпков откажется от той непомерной ноши, которую он собирается взвалить на его плечи?

Лорис-Меликов возник в кабинете, смуглый, с рыжеватой бородой и внимательным, жгучим взглядом темных глаз. Царь сделал движение навстречу графу.

— Рад! Рад, Михаил Тариелович. И прости, что так поздно…

— Но государь! — запротестовал Лорис-Меликов. Александр Второй не дал говорить, повел гостя к камину, приобнял за плечи, ощущая офицерскую моложавую стать пятидесятипятилетнего графа. Они расположились в мягких низких креслах.

Тяжелые шторы на окнах были плотно задернуты, в камине мирно потрескивали березовые поленья, постепенно покрываясь алой пленкой золы.

— Извини, Михаил Тариелович, — нарушил молчание царь, — но я опять об этом… Неслыханно!.. У меня во дворце! Они устроили за мной настоящую охоту! Я стал посмешищем всех дворов Европы! — Поймав в глазах Лорис-Меликова еле уловимое осуждение, он подавил вспышку гнева, и только частое подрагивание ноздрей выдавало состояние самодержца. — После новых арестов шеф жандармов твердит: с крамолой покончено.

— Дрентель действительно делает все, что в его силах, — сказал граф, стараясь своему голосу придать полную бесстрастность.

— И сейчас? — Александр Второй иронически усмехнулся.

— Да, ваше величество, и сейчас. Поднято на ноги все Третье отделение, вся агентура. С пятого февраля проверяется каждый поезд…

— Чего они добиваются, эти люди? — перебил царь. — Мстят?

— Все мы допускаем одну ошибку. — Лорис-Меликов смотрел прямо в лицо царя и видел в нем одно: страх. — Не следует упрощать нигилистов. Мстят? Да. Но это не главная их цель. Я читаю всю подпольную литературу «Народной воли».

— Интересно? — Сарказм прозвучал в голосе царя.

— Познавательно. Наводит на размышления. Конечно, если смотреть на этих людей глазами Третьего отделения, — шайка разбойников, кровавые убийцы…


С этой книгой читают
«Жизнь, ты с целью мне дана!» (Пирогов)

Эта книга о великом русском ученом-медике Н. И. Пирогове. Тысячи новых операций, внедрение наркоза, гипсовой повязки, совершенных медицинских инструментов, составление точнейших атласов, без которых не может обойтись ни один хирург… — Трудно найти новое, первое в медицине, к чему бы так или иначе не был причастен Н. И. Пирогов.


Подвиг любви бескорыстной (Рассказы о женах декабристов)

Книга о гражданском подвиге женщин, которые отправились вслед за своими мужьями — декабристами в ссылку. В книгу включены отрывки из мемуаров, статей, писем, воспоминаний о декабристах.


Ежедневные заботы

В новую книгу Александра Кривицкого, лауреата Государственной премии РСФСР, премии имени А. Толстого за произведения на международные темы и премии имени А. Фадеева за книги о войне, вошли повести-хроники «Тень друга, или Ночные чтения сорок первого года» и «Отголоски минувшего», а также памфлеты на иностранные темы, опубликованные в последние годы в газете «Правда» и «Литературной газете».


Сивилла – волшебница Кумского грота

Княгиня Людмила Дмитриевна Шаховская (1850—?) — русская писательница, поэтесса, драматург и переводчик; автор свыше трех десятков книг, нескольких поэтических сборников; создатель первого в России «Словаря рифм русского языка». Большинство произведений Шаховской составляют романы из жизни древних римлян, греков, галлов, карфагенян. По содержанию они представляют собой единое целое — непрерывную цепь событий, следующих друг за другом. Фактически в этих 23 романах она в художественной форме изложила историю Древнего Рима. В этом томе представлен роман «Сивилла — волшебница Кумского грота», действие которого разворачивается в последние годы предреспубликанского Рима, во времена царствования тирана и деспота Тарквиния Гордого и его жены, сумасбродной Туллии.


Поклонник вулканов

Романтическая любовь блистательного флотоводца, национального героя адмирала Нельсона и леди Гамильтон, одаренной красивой женщины плебейского происхождения, которую в конце жизни ожидала жестокая расплата за головокружительную карьеру и безудержную страсть, — этот почти хрестоматийный мелодраматический сюжет приобретает в романе Зонтаг совершенно новое, оригинальное звучание. История любви вписана в контекст исторических событий конца XVIII века. И хотя авторская версия не претендует на строгую документальность, герои, лишенные привычной идеализации, воплощают в себе все пороки (ну, и конечно, добродетели), присущие той эпохе: тщеславие и отчаянную храбрость, расчетливость и пылкие чувства, лицемерие и безоглядное поклонение — будь то женщина, произведение искусства или… вулкан.


Белый Бурхан

Яркая и поэтичная повесть А. Семенова «Белый Бурхан», насыщенная алтайским фольклором, была впервые издана в 1914 г. и стала первым литературным отображением драматических событий, связанных с зарождением в Горном Алтае новой веры — бурханизма. В приложении к книге публикуется статья А. Семенова «Религиозный перелом на Алтае», рассказ «Ахъямка» и другие материалы.


Старосольская повесть. История унтера Иванова. Судьба дворцового гренадера

Повести В. М. Глинки построены на материале русской истории XIX века. Высокие литературные достоинства повестей в соединении с глубокими научными знаниями их автора, одного из лучших знатоков русского исторического быта XVIII–XIX веков, будут интересны современному читателю, испытывающему интерес к отечественной истории.


Метресса фаворита. Плеть государева

«Метресса фаворита» — роман о расследовании убийства Настасьи Шумской, возлюбленной Алексея Андреевича Аракчеева. Душой и телом этот царедворец был предан государю и отчизне. Усердный, трудолюбивый и некорыстный, он считал это в порядке вещей и требовал того же от других, за что и был нелюбим. Одна лишь роковая страсть владела этим железным человеком — любовь к женщине, являющейся его полной противоположностью. Всего лишь простительная слабость, но и ту отняли у него… В издание также вошёл роман «Плеть государева», где тоже разворачивается детективная история.


Кровь Кадии

Когда имперский мир-святыня Катур подвергся осквернению Хаосом, вернуть его было поручено бесстрашным гвардейцам Кадии. Чума Нургла, чудовищная эпидемии, пустила глубокие корни на планете, заставляя кадийцев сражаться с бесчисленным ордами инфицированных зомби. В разгар битвы, капитан кадианского полка Парменион Тейд оказывается в роли командующего имперскими силами отвоевания. Но ему не дано знать, что ждет гвардейцев Кадии на Катуре, и, насколько важно обеспечить победу Империума в этом сражении…


Третьяков

Книга Льва Анисова повествует о жизни и деятельности известного мецената и коллекционера Павла Михайловича Третьякова, идеей которого «с самых юных лет» было «наживать для того, чтобы нажитое от общества вернулось бы также обществу (народу) в каких-либо полезных учреждениях». Эта мысль не покидала его «никогда во всю жизнь».Автор представляет нам своего героя глазами людей эпохи, в которую он жил. Перед нами предстают замечательные живописцы: И. H. Крамской, И. И. Шишкин, И. Е. Репин, целая плеяда не только русских художников, но и других представителей отечественной и мировой культуры.


Монохромный охотник

«Он сидел на скамейке перед камином и вырезал Белого Однорога. Это было забавно – смотреть, как оживший Однорог по пути к Выходу прямо на глазах превращался в кого-нибудь другого. В Торопыгу или Носастого, а иногда в Попрыгая. Это было и смешно и грустно. Смешно потому, что, шагая по Полочке, он забавно подпрыгивал, чухался и кружился на месте…».


Позывной «Оцеола»

«Треугольник – каменное плато в стороне от железных дорог и автомагистралей. Здесь нет городов, нет деревень. Лишь пастухи пригоняют сюда отары овец в конце лета, когда засуха и зной выжигают пастбища в долине…».


Другие книги автора
Шестнадцать зажженных свечей

Повесть была напечатана в журнале «Юность» в номерах 6 и 7 за 1982 год в разделе «Проза».


Двенадцатый двор

В психологическом детективе Игоря Минутко речь идет о расследовании убийства....Молодому следователю районной прокуратуры поручают первое самостоятельное дело: в деревне Воронка двумя выстрелами в спину убит механизатор Михаил Брынин...


Золотая братина: В замкнутом круге

История загадочной реликвии – уникального уральского сервиза «Золотая братина» – и судьба России переплелись так тесно, что не разорвать. Силы Света и Тьмы, вечные христианские ценности любви и добра и дикая, страшная тяга к свободе сплавлены с этим золотом воедино.Вот уже триста лет раритет, наделенный мистической властью над своим обладателем, переходит из одних рук в другие: братину поочередно принимают Екатерина Вторая и Емельян Пугачев, Сталин и Геринг, советские чекисты и секретные агенты ФСБ.


Искушение учителя. Версия жизни и смерти Николая Рериха

Имя Николая Константиновича Рериха — художника, общественного деятеля, путешественника, знатока восточной культуры — известно всем. Однако в жизни каждого человека, и прежде всего в жизни людей неординарных, всегда есть нечто глубоко скрытое, известное лишь узкому кругу посвященных. Был такой «скрытый пласт» и в жизни Рериха.Игорь Минутко пытается, привлекая документальные источники, проникнуть «за кулисы» этой богатой событиями и переживаниями жизни человека, оставившего, несомненно, яркий след в истории российской и мировой культуры.


Поделиться мнением о книге