Треугольник

Треугольник

Авторы:

Жанр: Современная проза

Цикл: Библиотека «Дружбы народов»

Формат: Полный

Всего в книге 144 страницы. Год издания книги - 1983.

Наивные и лукавые, простодушные и себе на уме, праведные и грешные герои армянского писателя Агаси Айвазян. Судьбе одних посвящены повести и рассказы, о других сказано всего несколько слов. Но каждый из них, по Айвазяну (это одна из излюбленных мыслей писателя), — часть человечества, людского сообщества, основанного на доброте, справедливости и любви. Именно высокие человеческие чувства — то всеобщее, что объединяет людей. Не корысть, ненависть, эгоизм, индивидуализм, разъединяющие людей, а именно высокие человеческие чувства. В сборник вошли повести и рассказы.

Читать онлайн Треугольник


Приключения сеньора Мартироса

О путешествии Мартироса из Армении в европейские страны, о его встрече с Колумбом рассказывают армянские летописи.

1

Мартирос медленно вышагивал кругом монастыря.

Вначале он вел счет кругам, потом это занятие показалось ему бессмысленным и Мартирос стал просто ждать, когда из-за монастыря покажется знакомый, тысячу раз виденный пейзаж. Он знал: на западе шпатовое дерево стоит, на севере огромный камень нелепо так кверху торчит, дальше идет кусочек сухой вымершей пустыни, на юге притаилась застенчиво неприметная тропка-тихоня. Сейчас все эти картины пребывали в некоем круговороте, и Мартирос уже не различал ни севера, ни юга. Все это забылось, отошло куда-то, сделалось ненужным. Существовал лишь замкнутый круг, заколдованное кольцо вокруг монастыря, и сам он был частицей этого круга, нерасторжимой, неделимой, заключенной в него навеки.

Ерзнка был его родиной, Киракосов монастырь и пустыня — его домом, его связью с землей, с добром, с богом. Он изучил все звенья этой цепи, передумал обо всем, что было зримо, доступно глазу. Он знал назубок все настроения этой сухой пустыни, знал все травы, что росли под ногами, знал каждый сучок, каждую былинку на этой земле, знал все старые и новые могилы на ней, все от начала до конца было знакомо ему до боли, до слез. Мартирос знал, как дышит здешняя земля, как она улыбается. Здешние краски и здешние запахи он ощущал так же, как запах собственной старой обтрепавшейся рясы.

Мартирос не раз побеждал в себе дьявола, усмирял желания и успокаивался, но порой, а вернее было бы сказать весной, когда красок и их оттенков так много, что они теснят друг друга и задыхаются сами, когда даже сухая невзрачная колючка и та хороша и блестит как золото, озаряет мир, щедрая по своей сути, в такую пору мир вырывался из этого монастырского кольца, ширился, тянулся и будоражил Мартироса, и он снова и снова впадал в смятенное, неспокойное состояние, и монастырское кольцо душило его. И из этого кольца одна только лазейка была — тропинка. Мартирос вышагивал кругом монастыря, и друг друга сменяли: одинокий пшат, торчащий ввысь утес, лесок, тропинка… Они чередовались, следовали друг за дружкой, словно самостоятельные, независимые картины, которые были его судьбой, его долею, ниспосланной ему господом богом…

Мартиросу после одной картины сразу же не терпелось увидеть другую, затем следующую. Постепенно шаги его убыстрились, и он сам не заметил, как стал бежать кругом монастыря. Он бежал, чтобы не думать обо всем том, что вечно звало, манило его, звало, улыбалось, дразнило: новые земли, города, люди, красивые женщины, да мало ли. И кто сказал, что господь не во всем этом, почему это он, господь, только здесь должен быть, в пустыне Киракоса?! Господь велик, господь — единение всего, ну да, так он более всеобъемлющ и вездесущ, все правильно. Мартирос обрадовался своим мыслям, конечно же, его желания не против господа, напротив, они утверждают господа. Мартирос вроде бы нашел оправдание своим, казалось бы, предательским мыслям. Впрочем, в каких-то дальних уголках своего существа он улыбался про себя, потому что знал, что есть еще одно желание, немного озорное, очень земное, смутное и сладостное и объяснять это желание господом было бы неправильно и даже кощунственно. Но думать об этом не надо было, не надо было. И чтобы не запутаться во всем этом, Мартирос снова припустился бежать. Он краем глаза, не глядя даже, отмечал про себя скалу, пустыню, одинокий пшат, тропинку.

Мартирос вспотел, он слышал свое тяжелое прерывистое дыхание. И тут откуда-то издали донесся голос Гагика:

— Мартирос…

Юноша Гагик стоял совсем рядом и удивленно смотрел на него.

— Я давно уже тебя по имени окликаю, брат Мартирос…

Мартирос хотел было сказать что-нибудь обычное, объяснить свое состояние Гагику доступным тому, понятным образом. Его мысль была ловка и находчива, и он сам знал об этом. Вот и сейчас у него в уме возникло три-четыре ответа, из которых он мог выбрать любой, но его вдруг охватило какое-то обостренное чувство спасения и погибели одновременно. И он сказал нетерпеливо:

— Уйти я должен, вот что… — И тут же рухнули и исчезли все преграды.

Обрадовался Мартирос, что-то похожее на смех стало распирать его, сотрясать все тело.

— Куда? — изумился Гагик.

— Широкие реки есть на свете, зеленые поля на свете есть, разные страны есть на земле, моря есть синие-синие и небо другого образа и подобия… Людей есть великое множество. И земля необъятна…

— А чем же тебе плохи наши поля, наше небо… И потом бог, он ведь здесь, — сказал Гагик и показал куда-то вниз.

— Не могу больше… Терпения моего не осталось. Другие земли есть… — со страстью сказал Мартирос, но посмотрел на Гагика, и что-то привычное примешалось к его настроению. И Мартирос расслабился и готов был уже уступить, утихомириться, но как раз этого-то он и не хотел. И его мысль мигом подсказала нужный ответ.

— Я хочу… хочу… Хочу посетить могилу святого Иакова, что в Испании… — сказал и диву дался, удивился сам себе Мартирос — как это ему в голову, пришло сказать такое. Впрочем, воображение его частенько приходило ему на помощь в тяжелых положениях. Ему всегда удавалось оправдать себя в своих собственных глазах, да и перед другими он умел обелить себя, дав делу неожиданный поворот, неожиданное толкование.


С этой книгой читают
Водоворот

Роман «Водоворот» — вершина творчества известного украинского писателя Григория Тютюнника (1920—1961). В 1963 г. роман был удостоен Государственной премии Украинской ССР им. Т. Г. Шевченко. У героев романа, действие которого разворачивается в селе на Полтавщине накануне и в первые месяцы Великой Отечественной войны — разные корни, прошлое и характеры, разные духовный опыт и принципы, вынесенные ими из беспощадного водоворота революции, гражданской войны, коллективизации и раскулачивания. Поэтому по-разному складываются и их поиски своей лоции в новом водовороте жизни, который неотвратимо ускоряется приближением фронта, а затем оккупацией…



Дружественный огонь

Авраам Б. Иегошуа – писатель поколения Амоса Оза, Меира Шалева и Аарона Аппельфельда, один из самых читаемых в Израиле и за его пределами и один из самых титулованных (премии Бялика, Альтермана, Джованни Боккаччо, Виареджо и др.) израильских авторов. Новый роман Иегошуа рассказывает о семье молодого солдата, убитого «дружественным огнем». Отец погибшего пытается узнать, каким образом и кто мог сделать тот роковой выстрел. Не выдержав горя утраты, он уезжает в Африку, в глухую танзанийскую деревню, где присоединяется к археологической экспедиции, ведущей раскопки в поисках останков предшественников человечества.


Отец Северин и те, кто с ним

Северин – священник в пригородном храме. Его истории – зарисовки из приходской и его семейной жизни. Городские и сельские, о вечном и обычном, крошечные и побольше. Тихие и уютные, никого не поучающие, с рисунками-почеркушками. Для прихожан, захожан и сочувствующих.


Стать Джоанной Морриган

Кто такая Джоанна Морриган из Вулверхэмптона? Точнее, кем Джоанна Морриган, толстая девчонка из многодетной семьи на социальном пособии, должна стать? Быть может, если погуще накрасить глаза черной подводкой, врубить в наушниках отвязный рок-н-ролльный хит, начать заниматься сексом и припудрить себя показным цинизмом, то удастся сойти за кого-то другого, кого-то заметного – например, за скандального музыкального критика и секс-авантюристку по имени Долли Уайльд. Прикидываться ею до тех пор, пока сама не поверишь в свою ложь.


Танцующий ястреб

«…Ни о чем другом писать не могу». Это слова самого Юлиана Кавальца, автора предлагаемой советскому читателю серьезной и интересной книги. Но если бы он не сказал этих слов, мы бы сказали их за него, — так отчетливо выступает в его произведениях одна тема и страстная необходимость ее воплощения. Тема эта, или, вернее, проблема, или целый круг проблем, — польская деревня. Внимание автора в основном приковывает к себе деревня послевоенная, почти сегодняшняя, но всегда, помимо воли или сознательно, его острый, как скальпель, взгляд проникает глубже, — в прошлое деревни, а часто и в то, что идет из глубин веков и сознания, задавленного беспросветной нуждой, отчаянной борьбой за существование. «Там, в деревне, — заявляет Ю.


Брак по-американски

Молодожены Селестия и Рой – настоящее воплощение американской мечты. Он – молодой управленец на пороге блестящей карьеры, она – подающая надежды талантливая художница. Но, не успев испытать всех маленьких радостей и горестей совместной жизни, молодая пара сталкивается с испытаниями, предугадать которые было невозможно. Рой арестован и приговорен к двенадцати годам за преступление, которого он не совершал. Селестия, несмотря на свой сильный и независимый характер, опустошена. Она вступает в отношения с Андре, ее другом детства и шафером на ее свадьбе.


Малахитовая исповедь

Тревожные тексты автора, собранные воедино, которые есть, но которые постоянно уходили на седьмой план.


Мистика: загадочное и необъяснимое

Дорогие читатели! Представляем вам новую книгу «Золотой серии» библиотечки газеты «Тайны XX века».Богемная жизнь — так ли она проста и беспечна, как считают люди, далекие от мира искусства? А какую подчас страшную цену платят художники за свой талант? Ведь часто уже после смерти живописца его произведения продолжают жить своей жизнью и сводить с ума владельцев.Голливуд — фабрика грез. Но на некоторых творениях, вышедших в широкий прокат из «города мишуры», явно лежит проклятие.О загадочных картинах и в буквальном смысле проклятых фильмах Голливуда мы расскажем вам в разделе «Ужасы служителей муз».Призраки появляются везде.


Кришна: Верховная Личность Бога
Жанр: Индуизм

Книга: "Кришна. Верховная Личность Бога, в первых русских изданиях называлась "Источник вечного наслаждения" это краткое изложение десятой Песни "Шримад Бхагаватам".Около пяти тысяч лет тому назад Кришна низошел из Своего трансцендентного царства на землю, чтобы явить здесь Свои бесконечно привлекательные духовные игры, которые и описаны в этой книге. Истории, приведенные здесь перенесут читателя из мира обыденности в мир Абсолютной Истины и Красоты, где в окружении Своих друзей и подруг вечно наслаждается их трансцендентной любовью Шри Кришна, Верховная Личность Бога.Явление Кришны - это ответ на все умозрительные попытки представить себе Верховную Личность Бога.


Зимовье зверей
Жанры: Сказка, Поэзия

В книгу «Зимовье зверей» вошли русские народные сказки о животных в пересказе Игоря Васильевича Павлова: «Лиса и волк», «Лиса и дрозд», «Лиса и заяц», «Белка и волк», «Тетерев и лиса», «Лев, волк и лиса», «Мужик и медведь», «Еж и заяц», «Лиса и журавль», «Медведь и лиса», «Зимовье зверей».


Жизнь и Любовь

«На свете миллионы рассказов. Но рассказ рассказу рознь. Один – полная выдумка, когда читатель сразу говорит «Ну, это всё сказки», другой является исключительным отражением действительности, в которую нельзя не поверить. Всякий рассказ хорош, когда всему сказанному веришь…».