Третий элемент. Русский роман: его состояние в течение последних двух десятилетий, что он такое

Третий элемент. Русский роман: его состояние в течение последних двух десятилетий, что он такое

Авторы:

Жанры: Литературоведение, Критика

Цикл: Москва, 2013, № 02

Формат: Полный

Всего в книге 2 страницы. Год издания книги - 2013.

«Русский роман есть, но сегодня не его время. Механизмы литературного бизнеса самым естественным образом отторгают, как мало востребованное, все требующее мыслительного и душевного усилия».

Читать онлайн Третий элемент. Русский роман: его состояние в течение последних двух десятилетий, что он такое


Разве справедливость не желанное нарушение правосудия, на которое мы иногда идем?

В. Янкелевич. Прощение

Особенности, которые отличают классический русский роман от романа вообще, — это и есть критерии оценки литературной карты России за последние двадцать лет. Впрочем, ограничение периода исследования двумя десятилетиями не существенно для русского романа как явления, несущего черты фундаментальные, присущие характеру России, как присущи ей русская идея и русская душа. То, что определяется прилагательным «русский» в современной России, не может не быть исконным, основным, основополагающим. То, что определяется прилагательным «русский», составляет ядро личности России. Говоря «русский роман», мы сразу говорим о предмете основательном. Поэтому на первый вопрос: «Есть ли сегодня русский роман?» — ответ однозначный: «Есть». Русский роман был, есть и будет. Он явление не временное, не случайное, не навеянное капризами моды, а, наоборот, факт стабильности и верности традиции. Где он, кто его авторы, каковы герои, почему мы сегодня не видим произведений, которые могут быть классифицированы как русский роман, — вот интереснейшие вопросы для литературоведов и социологов. Однако положение, что русский роман есть, предстоит обосновать.

Как вполне материальный объект, литературное произведение, в том числе и роман, имеет структурную основу, включающую конкретные элементы, уклониться от использования которых, вернее, от оперирования которыми при написании романа невозможно. Всякое литературное произведение внутренне организовано соотношением трех структурных элементов, это факты, тело, душа, между которыми распределяется интерес автора, преследующего определенную творческую цель. Факты — события, среда, время, детали, — все конкретно вещественное, окружающее героя. Тело — физические ощущения и действия героя. Душа — порывы внутреннего мира героя. Если условно принять содержание целостного художественного произведения за сто процентов, то баланс трех структурных составляющих в нем позволит достаточно точно охарактеризовать это произведение. Если же попробовать менять процентное соотношение составляющих, то возникнет множество вариантов, которые будут отвечать жанру романа, но разительно отличаться друг от друга.

Для русского романа, как ни для какого другого, характерен предельно высокий «процент души». И с большой вероятностью можно утверждать, что если столь высокий «процент души» будет достигнут в романе, написанном не русским автором не на русском языке, этот роман в итоге будет классифицирован как высокодуховный, то есть русский.

Следует, однако, определиться с понятием «духовный», которое сегодня совместилось с понятием «религиозный». Духовной поэзией, духовной литературой теперь называют произведения на религиозные темы. И чтобы избегнуть непонимания, — благо русский язык позволяет найти точные слова, — определим духовность как одухотворенность, а еще точнее, как богатство и сложность внутреннего мира, как осознание человеком наличия у себя души и стремление использовать ее по-божески. С духовностью же неразрывно связана стыдливость, нюансное, интимное понятие, ничего общего не имеющее с примитивной ханжеской моралью. Стыдливость заключается в тонком понимании и соблюдении границ речевых и сюжетных свобод. Они не безграничны. На уровне интуиции — что называется вкусом, мерой — автором устанавливается предел, в случае выхода за который безвозвратно разрушается баланс трех структурных элементов произведения. Резко снижается духовность, не терпящая избыточности и безвкусицы, и за ее счет возрастают фактическая и телесная части. Сохраняя все черты романа, такое произведение уже не может быть причислено к русскому роману.

Нынешний темп жизни, стремительность перемен и блестяще развившаяся у нового поколения способность поглощать все на лету врываются в литературу, требуют космической скорости в развитии сюжета. Современный роман динамичен, его козырь — действие, его критерий — максимум телесных впечатлений. Идет активная схватка тел в активно трансформирующейся среде. И если элементы — факты и тело — не препятствуют развитию сюжета по законам нового времени, то третий элемент — душа — оказывается сильнейшим тормозом. Она принуждает героя задуматься, прежде чем сделать выбор, более того, она не позволяет ему оставить совершенные поступки без осмысления. Действие неизбежно приходит в тупик. Поэтому современный роман сознательно избавляется от хлопот, связанных с внутренним миром героев, сбрасывая балласт духовности. Нет, наличие внутреннего мира не возбраняется, он может подразумеваться там, где требуется охарактеризовать героя как положительного, но по всем правилам достоверности третий элемент не должен заявлять о себе. Работа души нуждается в паузе, иногда гигантской, какую не в состоянии вытерпеть читатель, воспитанный на калейдоскопических сменах декораций. Кроме того, размышления о душе не в моде, как признак очевидной слабости личности. Медлительность — несносная черта русского романа. Новый романист, отдавая дань времени, избегает прикасаться к внутреннему миру человека. Для придания персонажу объемности его внутренний мир подменяется религиозностью, воцерковленностью, что требованию моды не противоречит. Религиозность — статус социальный, указывает на соответствие ритму жизни, важнейшая черта которой — внезапные перемены, требующие незамедлительной реакции. Но такой герой отнюдь не бездуховная или отрицательная личность. Просто это не герой русского романа. И складывается представление, что русского романа нет.


С этой книгой читают
Смертный бой

«Предложение биться насмерть Десантника не испугало, потому что заявлено оно было Морпехом сгоряча, явно для красного словца. И он конечно же ничего не знал о давнишней потере Десантника. Да и, понятно, не собирались они убивать друг друга.».


Дорогу осилит идущий

В самом начале XX века миллионер из Вологды Христофор Семенович Леденцов организовал первый в России ломбард, учредил Технический музей содействия труду в Москве, стал одним из инициаторов русского профсоюзного движения в Российской империи. Он основал Общество развития отечественной науки и техники и все свое огромное состояние передал русским ученым и инженерам.


Вещунья, свидетельница, плакальщица

Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.


Словенская литература

Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.


Коды комического в сказках Стругацких 'Понедельник начинается в субботу' и 'Сказка о Тройке'

Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.


О том, как герои учат автора ремеслу (Нобелевская лекция)

Нобелевская лекция лауреата 1998 года, португальского писателя Жозе Сарамаго.


Проблема субъекта в дискурсе Новой волны англо-американской фантастики
Автор: А В Обухов

В статье анализируется одна из ключевых характеристик поэтики научной фантастики американской Новой волны — «приключения духа» в иллюзорном, неподлинном мире.


Пушкин. Духовный путь поэта. Книга вторая. Мир пророка

В новой книге известного слависта, профессора Евгения Костина из Вильнюса исследуются малоизученные стороны эстетики А. С. Пушкина, становление его исторических, философских взглядов, особенности религиозного сознания, своеобразие художественного хронотопа, смысл полемики с П. Я. Чаадаевым об историческом пути России, его место в развитии русской культуры и продолжающееся влияние на жизнь современного российского общества.


Петербургские углы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Помещик двадцати трех душ

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мера мужества

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.