Гораздо лучше, если человек распоряжается счётом в банке, чем своими согражданами.
Мейнар Кейнси
Когда во входную дверь деликатно постучали, Вадим, пресытившись всевозможной многоцветной информацией, уже задрёмывал перед неутомимым телевизором.
Это мог быть только Иван Иванович, остальные даже в столь позднее время нажимали пальцами на кнопку звонка. Вадиму сейчас спать хотелось больше, чем общаться, но он слишком уважал маститого соседа — профессора, чтобы оскорблять его своим пренебрежением.
— «Ладно, кофе ещё есть, а завтра всё равно выходной день. Не в первый, и не в последний раз такое дело, нам к этому уже не привыкать…»
…Великий физик был взъерошен, как кот после путешествия задом наперёд по водосточной трубе.
— У вас какие-то неприятности, Ван Ваныч?.. — деликатно спросил Вадим, когда сосед, грубо отпихнув его в сторону, буквально вломился в чужую квартиру.
Профессор всё так же молчком почти ворвался в чужую кухню и принялся нервно рыться в холодильнике и шкафчиках, как в своих собственных. Ничего подобного Вадим прежде не видел, поэтому слегка растерялся и не вмешался в процесс.
— Где у вас тут всё это?!. — потребовал Иван Иванович, очевидно, не найдя искомого.
— Арабика в зёрнах, или сойдёт и растворимый?.. — Вадим уже немного отошёл от изумления.
— Да нет! — отмахнулся сосед. — Не это! Где у вас тут спиртное?!. Желательно без тостов!
— В баре… — ответил Вадим, снова впадая в первоначальную растерянность. — А что вы будете сегодня на ночь? Коньяк? Водку? Вино? Пиво? Самогон?.. Брагу?..
— Что-нибудь покрепче! — заказал сосед. — Не держу в доме ничего такого, а зря! Иногда это лучше всяких микстур!
— Могу даже спирт, — с готовностью предложил Вадим, — но на ночь это противопоказано.
— Давай! — странно оживился сосед. — Он пока не запрещён нашим Минздравом!
…Дерябнул Иван Иванович основательно, Вадим даже не ожидал от хронического трезвенника на заслуженной пенсии подобной прыти, однако профессора это нисколько не смутило. Он по всем правилам задержал дыхание, запил спирт водой прямо из носика чайника, и только после всего этого сделал долгий-предолгий выдох.
— Ещё? — спросил Вадим, держа наготове бутылку.
Иван Иванович энергично замахал руками.
— Не! Не! Не! Не! Не! Не! Не! С меня пока довольно! Теперь кофе! Хотя это и чистейшей воды эклектика…
— А закусывать?.. — опешил Вадим.
— Нэ трэба, — сказал сосед уже слегка поплывшим языком. — Мне ещё и не так надо…
Он вяло плюхнулся на жалобно закряхтевшую табуретку рядом с кухонным столом.
— Неприятности какие?.. — осторожно поинтересовался Вадим, ставя на газ вместительную турку с дозой на компанию.
— Пс-т! — фыркнул профессор, сделав несколько дыхательных упражнений. — Приятности не… Прелестно сказано! Но вы абсолютно правы, Вадюша! Именно неприятности! Причём — у всех нас…
— Снова революция на дворе, что ли?!. И я опять её проспал?!. — Вадим глянул в тёмное окно, но там сегодня не стреляли трассирующими, и даже не салютовали.
— Именно революция… — профессору вдруг стало муторно: его лицо сморщилось, и он всё-таки полез в холодильник за закуской.
Вадим опять удивлённо поднял брови.
— Вадюша, вы знаете, что такое «чёрная дыра»? — спросил Иван Иванович, придя наконец в себя с помощью колбасы.
— Я слышал, что очень большой и грязной дырой называют наш с вами город… — уныло ответил Вадим.
— Это не совсем так, друг мой и сосед, — Иван Иванович осоловело посмотрел на Вадима влажными глазами. — «Чёрная дыра» — это огромная масса вещества, сжатая до чудовищной плотности и ничтожно малых размеров. Свет уже не способен вырваться за её пределы, поэтому она практически невидима.
— По этому поводу вы с горя выпили… — Вадим заправил закипевшую турку двойной порцией кофе.
— Сам по себе этот весьма прискорбный факт не достоин особых наших огорчений. Если бы не… не… — профессор решительно потянулся рукой за бутылкой.
Вадим убрал её с глаз подальше.
— Ван Ваныч, вам пока хватит, а то кофе мне придётся пить одному. И не спать до самого утра, думая о так и не раскрытой мне страшной тайне Природы…
— Тайна закрывается… — профессор экспериментально клюнул носом, но тут же встрепенулся. — О чем это я сегодня?.. А?.. Ах, дырочка, чтоб ей пусто было… Да, Вадюша, в далёком Космосе масса этих самых «чёрных дыр», имеющих приличные размеры. Но суть не совсем в них. Есть ещё и микроскопические «чёрные дырочки»…
Представьте себе, допустим, астероид размером в тысячу километров, сжатый какими-то обстоятельствами до размеров элементарной частицы. Естественным путём он, конечно, сжаться не может. Но при Большом Взрыве, когда образовалась вся наша Вселенная, по ней разлетелись сверхплотные и сверхмассивные осколки. Летает такая штучка, летает, засасывает космическую пыль, накапливая массу, пока не напорется на звезду или планету… Бумс!.. — профессор вторично клюнул носом, и встрепенулся уже чуть позже.
Вадим налил ему уже готового кофе.
— Так на что же такое напоролась ваша чернявая дырочка, отчего вы решили надраться, глядя в ночь?
— На нашу Землю, Вадюша… — профессор хлебнул горячего напитка, и глаза его чуть заблестели.
— И что из того?.. — Вадим спокойно огляделся по сторонам. — Вроде, никаких катаклизмов…
