В основу книги легли действительные события, имевшие место в Белоруссии в годы Великой Отечественной войны. Книга не претендует на широкие художественные обобщения, так как автор, бывшая партизанка, придерживалась дневниковых записей Героя Советского Союза М. С. Прудникова, командира легендарной партизанской бригады «Неуловимые», ныне широко известного в стране по своим военным мемуарам и кинофильму «Как вас теперь называть?».
Книгу нельзя считать и строго документальной, потому что многое вспоминалось двадцать пять лет спустя, так, как это укоренилось в памяти, как это представляется теперь.
Книга дает учителю и воспитателю материал для раздумий и бесед с детьми о патриотизме, о высоком моральном облике советских людей, о низости и коварстве изменников родины и тех, кто засылался к нам иностранными разведками, о зверствах фашистских оккупантов и о неминуемой каре, которая постигнет всех, кто посягнет на самое святое для нас, советских людей.
Книга не только раскрывает еще одну малоизвестную героическую страницу борьбы советского народа против фашистских захватчиков. Она учит быть бдительными, мужественными, готовыми в любую минуту встать на защиту великих завоеваний Октября.
Ночь… Никита Степанович Тишков остановился у окна и курил, гоняя папиросу из одного угла рта в другой.
Дети спят.
Он только что обошел все комнаты. Тишина. Спят мирно, как и четыре месяца назад. Будто нет войны. И не слышат они этих постоянных гулов, страшных, леденящих души, нарастающих и приближающихся с каждым новым днем.
Дети спят. И хорошо, что спят. Первые дни, когда началась эта отдаленная канонада, никто не спал. Приходилось сидеть с детьми воспитателям, рассказывать всем сказки, как самым маленьким, чтобы успокоились, чтобы заснули…
А теперь — спят.
Привыкли? Или, может быть, они, воспитатели, сумели внушить им уверенность в их собственной безопасности?
Уверенность? А есть ли она сейчас у кого-нибудь здесь, когда враг рядом, когда зеленая еще недавно лесная дорога стала пыльной — всю траву выбили и растолкли солдатские сапоги.
Наши солдаты уходили. Катились пушки, проходили танки.
И это видели дети. Они выбегали из дома, липли к солдатам. А те как-то стыдливо улыбались им. И молчали. Сурово, иногда ласково трепали волосы детишек. И уходили, уходили, уходили…
Дети спят. А Никите Степановичу не спится.
Уже третий день не уходят по дороге наши солдаты. Что бы это значило? Остановили врага? Или…
Телефонный звонок, настолько неожиданный, что показался пронзительнее обычного, заставил вздрогнуть. Никита Степанович швырнул папиросу в окно и подошел к тревожно вызванивающему аппарату.
— Тишков у телефона…
— Никита Степанович! Ты? — слышалось из трубки хриплое и торопливое.
Тишков в волнении не мог сразу опознать голос, зачем-то подул в трубку.
— Что ты молчишь?.. — ворчало в трубке.
— Тишков у телефона…
— Так это ты? Слушай меня внимательно…
— Слушаю, Даниил Васильевич, — Никита Степанович наконец узнал голос председателя Веринского райисполкома. — Слушаю внимательно.
— Самое главное сейчас быть мужественными! Правильно?..
— Да-да, конечно…
— Немедленно, не откладывая буквально ни минуты, эвакуируйте детей. Грузите на подводы и в путь. Приедете в Верино — дадим машины или погрузим в вагоны. Понял?
— Понял, — Никита Степанович сжал телефонную трубку. — Понял вас, Даниил Васильевич.
— Подожди! Не бросай трубку… Все может случиться… События меняются с такой быстротой, что не уследишь, не угадаешь и всего не предусмотришь. Так ты, вот что… — Остальное произнес медленно с особенным значением. — Береги детей, что бы ни случилось! Ты коммунист с шестнадцатого года, красногвардеец, боец бронепоезда «Красный путиловец»… Не мне тебе это говорить, но береги детей. Действуй очень осмотрительно…
Никита Степанович сразу догадался, что угрожает детдому.
— Значит, они близко?
— Рядом, рядом! Торопитесь!.. Успеха!
Там, в Верино, трубка брошена.
Никита Степанович секунду подержал трубку навесу, затем резко положил на аппарат и побежал будить директора.
— Виктор Иванович! Немедленно идемте будить детей. Поднимайте всех. Эвакуация!.. Звонили из райисполкома!
— Идите, дорогой, поднимайте детей. А я мигом за вами…
Ударили в гонг. Дети просыпались, будили друг друга, без суматохи, без паники, словно каждый ждал этой минуты, этого часа, когда ночью их разбудят и скажут, что надо уходить, оставлять дом, ставший для каждого родным.
Из своих комнат выходили воспитатели — лица спокойны, глаза понимающе смотрят друг на друга. Никита Степанович подумал: «Не хотят волновать детей, создают впечатление, что ожидали такого часа, внутренне к нему подготовились». И он, как секретарь парторганизации, благодарил мысленно этих людей за то, что они были такими. Ему не нужно ничего объяснять. Все и так ясно.
— Зина, — обратился он к молодой воспитательнице, — что же не видно Лидии? Она знает? Успеет собрать аптечку, медикаменты? Медицинская помощь нам будет нужнее хлеба…
— Я видела ее сестру Наталью. Она ругается, говорит: никуда не уеду, не брошу дома, не хочу, чтоб попал он в руки оккупантов…
