— Я умер? — вырвалось у меня, едва вынырнул из забытья и осмотрелся по сторонам.
— Непростой вопрос, — покачал головой незнакомец напротив.
На меня смотрел седой мужчина европейской внешности. Его стильная стрижка и полуофициальный деловой костюм совсем не соответствовали окружению — мы восседали за грубым деревянным столом в круглом зале каменной башни, за окнами которой виднелись звезды.
— Вопрос простой, как и варианты ответа, — сдержанно проговорил я, пока совершенно не понимая, как себя вести. И не понимая, что вообще происходит.
— Мне отвечать с эссенциальной точки зрения? Или экзистенциальной? Или вовсе начнем с вопроса «что есть сущее?», — позволил себе покровительственную полуулыбку собеседник. — Чай, кофе? Может быть, что покрепче?
Проигнорировав вопрос, я осмотрелся по сторонам. Неплохой закидон сознания — включая удивительное видение в последние секунды жизни. Что со мной произошло — инсульт? Кирпич на голову упал? Или то, что я видел на последних секундах жизни, действительно произошло в реальности?
— Кирпич никогда и никому просто так на голову не падает, — усмехнулся странный незнакомец.
Услышав цитату, я сам улыбнулся шире, окончательно перестав обращать на собеседника внимание. Улыбнулся без веселья. Да, удивительный выверт сознания — оказаться в башне средневекового замка, наблюдая за окном пейзаж бескрайнего космоса. Еще и незнакомец этот — в пиджаке, потертых джинсах и кедах…
Где я сейчас? Все, уже на небесах? Или еще на больничной койке, увешанный датчиками? А может, так и лежу на грязном кафельном полу, где упал совсем недавно?
Незнакомец между тем пружинисто поднялся. Запахнув пиджак, он подошел ближе и протянул мне руку, так что я поднялся, отвечая на рукопожатие.
— Меня зовут Астерот, — произнес неожиданный собеседник.
Миг — и моя кисть оказалась словно в кипящем масле. Улыбка с лица Астерота исчезла, и он внимательно — даже оценивающе, смотрел на меня. Я старался не показывать боли, но чувствовал, как невольно дергается от напряжения щека — ощущение, что с руки пластами слезает кожа, а плоть отделяется от костей, словно хорошо проваренное мясо.
От неожиданного и странного собеседника исходила аура могущества и нечеловеческой силы. Любые мои действия сейчас: попытка вырваться или прописать ему левой в челюсть, обречены на неудачу — с необычайной четкостью, первобытным звериным чутьем, благодаря которому тысячи лет выживали мои предки, понял я. Кисть все сильнее терзала чудовищная боль беспощадного пламени, и только гордость не позволяла просить его прекратить.
— Предлагаю относиться серьезнее к разговору, — мягко сказал Астерот, — и не ставить под сомнение реальность происходящего. Договорились?
Он отпустил мою руку, и боль моментально пропала. Остался лишь пугающий фантом воспоминания.
— Договорились, — произнес я негромко.
— С реальностью происходящего разобрались. И поздравляю — второе испытание ты прошел.
«Уже второе?»
— Теперь с вопросом, — продолжал Астерот, — о судьбе твоей телесной оболочки. Там, где ты ее оставил, она пока жива. Твой дух — здесь, тоже жив. Точно не хочешь ничего выпить? — поинтересовался Астерот.
— Лучше перейдем к делу, — пожал я плечами, присаживаясь обратно. И только сейчас глянул на руку. Все в порядке, кожа здоровая, кисть целая — не обуглена и не дымится. Но при воспоминании о боли я вздрогнул и почувствовал, как по спине пробежал холодок. Несмотря на кажущуюся бредовость происходящего, мучительное испытание оказалось именно тем, что заставило меня безоговорочно поверить в реальность случившегося. Не зря люди просят их ущипнуть, чтобы проверить, снится им происходящее или нет: боль — лучшее подтверждение реальности.
— Важное уточнение. Если наш разговор не увенчается успехом, твое тело окажется мертво — уже окончательно. А твой дух отправится туда, куда и был направлен — в очень, очень плохое и недружелюбное место, — внимательно посмотрел на меня Астерот, изучая реакцию.
— Вопрос.
— Внимательно.
— От чего я умер? Там.
Астерот вдруг посмотрел на меня нечеловеческим, демоническим взглядом — отчего я невольно вздрогнул. Но почти сразу он моргнул, возвращая себе человеческий облик.
— Так это было на самом деле?
— Это было на самом деле, — покладисто кивнул собеседник. — Мы сейчас разговариваем с тобой потому, что в двух мирах причиной двух смертей была излишняя самоуверенность.
«Вот оно что. Излишняя самоуверенность», — дернул я щекой со злостью. И вспомнил события последних часов, которые привели к моей гибели. Началось все с того, что…
…уперев локоть в стол и положив подбородок на ладонь, с максимально возможной внимательностью я слушал директора департамента внутреннего контроля. Старательно при этом воспроизводя выражение лица Джина Уайлдера из мема «Ну давай, расскажи мне…».
Безопаснику, в недавнем прошлом прокурорскому работнику, выражение моего лица не нравилось, так что он с трудом сдерживался. Мне, в свою очередь, уже было не просто плевать — его искренние эмоции, вкупе со злобными ужимками, начинали забавлять все больше. Интереса к предмету разговора, да и вообще к происходящему, не было. Если сам собственник хочет потерять бизнес, доверившись такой команде эффективных управленцев, то могу лишь пожелать ему удачи на пути и сойти с этого веселого паровозика.
