Стефани подмяла на доктора взгляд все понимающих зеленых глаз. За что ей это?..
— Сколько мне осталось, Харрис? — спросила она у тридцатипятилетнего эскулапа, с сочувствием смотревшего на нее.
— Я бы не был столь категоричен, миссис Бродерик. — Врач еще раз внимательно проглядел ее анализы. — Да, согласен, время упущено. Но не все так плохо.
Стефани вздохнула. Зачем он морочит ей голову? Они оба прекрасно понимают всю серьезность ситуации. Рак желудка — это не шутки!
Все же она постаралась быть терпеливой.
— Что вы хотите этим сказать? — задала Стефан и вопрос, который он ждал от нее.
Харрис Уинглоу, этот выдающийся врач, уже успевший снискать себе славу преуспевающего хирурга, у которого практически не бывает поражений, внимательно посмотрел на нее.
Стефани невольно отметила, что он достаточно привлекателен. Эх, как коротка жизнь! Если бы не ее пятьдесят два года и не эта чертова болезнь!
Харрис ободряюще улыбнулся, и Стефани вздрогнула, испугавшись, что он мог прочесть ее мысли.
— Миссис Бродерик, — произнес он, — вы, конечно, понимаете, что я не буду рассказывать сказки и убеждать вас в том, что победить недуг ничего не стоит. Нет, придется приложить немало усилий. Но! Нет ничего невозможного. И мне кажется, что вполне реально попытаться сразиться. Что скажете?
В кабинете воцарилось молчание. Стефани думала. Хотя… жизнь не оставляла ей выбора.
— Мне придется лечь под нож? — прямо спросила она. — А каков процент благоприятного исхода?
Харрис выразительно постучал обратной стороной карандаша, который держал в правой руке, по полированной столешнице.
— Что вы хотите услышать, миссис Бродерик?
— Конечно, правду. Я уже достаточно пожила на этом свете и, представьте себе, люблю, когда мне не лгут.
Он вздохнул.
— Гарантий никаких. Но я лично возьмусь оперировать вас. И поверьте, сделаю все возможное и невозможное.
Стефани встретилась с ним глазами, долго и пристально смотрела на него.
— Мне надо несколько недель, чтобы завершить кое-какие дела, — по-деловому заявила она.
— У вас нет на это времени!
Она удивленно взглянула на него.
Поняв, что высказался слишком эмоционально, Харрис Уинглоу быстро натянул на лицо доброжелательную маску.
— Миссис Бродерик, вы замечательная женщина. Я восхищаюсь вами. И я просто не хочу, чтобы излишнее промедление свело на нет все усилия, которые мы приложим к вашему выздоровлению впоследствии.
Лицо Стефани выражало решимость.
— Я не могу сейчас лечь на операционный стол, — твердо произнесла она. — Мы скоро запустим два проекта. Очень важных для телеканала. Я не могу пустить все на самотек!
— Миссис Бродерик! Вы не понимаете! — Харрис попытался образумить ее, в душе прекрасно сознавая, что это бесполезно.
Стефани поднялась из-за стола.
— Большое спасибо за проведенную консультацию, доктор Уинглоу, — с достоинством поблагодарила она. — Но до тех пор, пока я не закончу свои дела, мы не сможем продолжить наш с вами разговор.
Харрис сидел и удивленно смотрел на нее, внутренне восхищаясь выдержкой и упрямством этой женщины. Наконец, опомнившись, он поднялся.
— Вы, конечно, совершаете большую ошибку, но я не могу вас остановить, — с грустью заметил он. — Пообещайте мне одну вещь.
— Какую? — Она пристально посмотрела на него.
И он в который раз поразился ее самообладанию. Будто и не случилось ничего. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, ни одна слезинка не блеснула в выразительных зеленых глазах. Харрис давно следил за жизнью этой выдающейся женщины и очень хотел спасти ее. Но он прекрасно понимал, что на это требуется еще и ее согласие…
Он задержал взгляд на ее лице. На вид ей было лет сорок. Она очень хорошо выглядела. Никто не дал бы ей возраста, зафиксированного в медицинской карте. Среднего роста, ни грамма лишнего веса, очень ухоженная. Темно-русые волосы коротко стрижены и уложены в идеальную прическу. Всегда безупречно одета. Стефани Бродерик, вдова телевизионного магната, возглавившая корпорацию после его смерти, выглядела безукоризненно, притягивая восхищенные взгляды.
Стефани деловито кашлянула, напоминая, что она ждет его ответа. И Харрис осознал, что допустил непростительную промашку, в открытую любуясь своей пациенткой.
— Простите. — Он почувствовал себя провинившимся мальчишкой и мысленно выругал себя за это. — Просто я хотел вас предупредить о том, что неизвестно, как дальше будет развиваться болезнь. Обещайте, что сразу же обратитесь ко мне, если почувствуете себя хуже.
— Хорошо. — Стефани кивнула. — Спасибо, доктор Уинглоу. — Она протянула руку.
— Всегда рад вам помочь, миссис Бродерик. — Он с чувством пожал ее ладонь. — В любое время дня и ночи. Мои телефоны у вас есть.
— Да. — Она кивнула. — Еще раз благодарю. Всего доброго.
— До свидания.
Он проводил ее до дверей.
Стефани спустилась вниз и села в ожидающую ее машину.
— В офис, — бросила она водителю, который сразу же завел двигатель.
Автомобиль медленно тронулся с места.
Всю дорогу до работы Стефани старалась ни о чем не думать, специально заставляя себя смотреть в окно на проносившиеся мимо улицы. Давным-давно она научилась управлять своими чувствами. Давным-давно… А если бы не приобрела эти навыки… страшно подумать, что было бы. Жизнь… Как порой она бывает жестока!..
