Тайна клеенчатой тетради
Авторы: Владимир Иванович Савченко
Жанры: Биографии и мемуары, Советская классическая проза, Историческая проза
Цикл: Пламенные революционеры
Формат: Полный
Всего в книге 115 страниц. Год издания книги - 1976.
Владимир Савченко — прозаик и драматург, автор нескольких повестей, пьес, киносценариев и многих рассказов. За его плечами немалый жизненный опыт: воспитанник суворовского училища, офицер-зенитчик, он окончил факультет журналистики МГУ, работал литсотрудником в «Комсомольской правде», инженером на автозаводе имени Лихачева. Его произведения печатались в журналах «Новый мир», «Простор», «Москва», «Знание — сила» и других, по его сценариям поставлены телефильмы «Аптека Голубые Шары» и «Два капитана».
«Тайна клеенчатой тетради» — первая историческая повесть писателя. Она посвящена одному из самых мужественных, бесстрашных русских революционеров — Николаю Васильевичу Клеточникову. Проникнув в самый центр царского сыска, он в течение двух лет служил для революционного подполья надежным щитом и громоотводом, фактически парализовал деятельность полиции.
Архивные изыскания позволили автору существенно дополнить имеющиеся в исторической литературе сведения о Клеточникове.
Читать онлайн Тайна клеенчатой тетради
Глава первая
Рано утром в пятницу 22 сентября 1867 года пассажирский пароход «Митридат», совершавший регулярные, раз в неделю, рейсы между Одессой и крымскими портами, возвращаясь из Керчи — конечного пункта линии, бросил якорь у мыса Иоанна в виду города Ялты, крошечного поселения в тридцать-сорок домиков у подножия лесистого холма в самом уголке обширного залива. Матросы спустили на воду шлюпку, в нее сошли три пассажира, за ними подали чемоданы, и шлюпка пошла к берегу.
В городе в этот ранний час еще не было заметно никакого движения, но пароход здесь ждали: на пристани, шаткой и скрипучей, которую уже не один раз выбрасывало штормом на берег (пристань была деревянная, на якорях, к ней приставали только мелкие суда — небольшие яхты, турецкие фелуки да рыбацкие барки), торчала фигура в полицейском мундире, неподалеку, на площади, стояло несколько извозчиков, кучка оборванцев мужиков из голодных центральных губерний, забредших в Крым в поисках заработков, жалась в сторонке в надежде услужить пассажирам. Если присмотреться, можно было разобрать и две-три головы в окнах домов за площадью. Там поднялись до времени ради праздного любопытства: кого еще принесло в Ялту в эту пору сезона, когда и без того тесно в городе, заняты все квартиры?
Шлюпка приблизилась настолько, что стали различимы лица и костюмы приезжих. Двое из них были военные, инженерный подполковник, уже немолодой, осанистый, с бакенбардами а-ля император Николай, и солдатик при нем, должно быть денщик. Третий был штатский. Этот привлек особое внимание полицейского чина. Худощавый молодой человек, одетый благородно, в светлый сюртук, белую крахмальную рубашку с галстуком, светлый котелок — и в синих очках. В синих! Не нигилист ли? В столицах, говорят, нигилисты по улицам ходят в синих очках, в черных шляпах с большими полями, с суковатыми дубинками из можжевельника. Впрочем, кто их, столичных, знает. Тот, изверг, в минувшем недоброй памяти году паливший в государя императора, был из благородных. Смутное время! Никому верить нельзя.
Шлюпка подошла к причалу, и первым вышел военный. Огляделся, увидел полицейского офицера и решительно направился к нему, представился:
— Подполковник барон Врангель. Прошу вас оказать услугу. Я в ваших краях впервые, знакомых не имею, а дорогой наслышан, будто у вас какая-то чепуха с квартирами. Говорят, за большие деньги нельзя снять квартиру. У меня семья осталась в Ростове. Я, знаете ли, не привык. — Подполковник говорил обеспокоенным тоном, не вязавшимся с его решительной фигурой. — Я бы хотел пожить, осмотреться. Возможно, землю купить. Через год намерен выйти в отставку. Присматриваюсь.
— С квартирами плохо, плохо, — качал головой полицейский. — Мало квартир. И дерут-с. Прежде за лето приезжало пятьдесят, сто человек, теперь сколько — тысяча? две? Больше.
— Как же мне, помилуйте…
— Не извольте беспокоиться. Если к полудню не найдете квартиру, зайдите ко мне. В окрестностях есть несколько дач, можно договориться с владельцами. Виноват, — вспомнив, что не представился, изящно поклонился полицейский, — местный исправник Зафиропуло. Мой дом, — показал он через площадь на белый одноэтажный дом с мезонином.
Разговаривая с бароном, исправник посматривал на молодого человека в очках. Тот вышел из шлюпки, мордастый матрос вынес за ним два кожаных саквояжа, один передал подбежавшему мужичонке, и все трое направились к ближайшему извозчику. Исправник и барон двинулись за ними следом. Извозчик был местный, Изот Васильев, исправник его хорошо знал, малый ловкий, служивший казачком, потом лакеем у господ Ревелиотти, кучером у купца Бухштаба, промышлявший извозом, а этим летом арендовал у кого-то экипаж и вот, конкурирует с симферопольскими извозчиками, наехавшими в Ялту на сезон. Изот спрыгнул на землю, принял от матроса и мужичонки саквояжи, поставил их в коляску и снова забрался на козлы.
— Куда, барин, прикажете?
Молодой человек расплатился с матросом и мужичонкой и сел в коляску.
— Дачу Корсакова знаешь?
— Дачу его сиятельства генерал-лейтенанта князя Александра Михайловича Дондукова-Корсакова? — бойкой скороговоркой, с удовольствием прокричал звучные слова Изот. — Как же-с! На холме Дарсан.
— Не Дондукова-Корсакова, а Корсакова. Предводителя дворянства.
— Точно так! Его высокоблагородие Владимир Семенович Корсаков. Очень даже знаем-с. Имение «Чукурлар» называется, по-татарски это значит Яма. Во-он там! — показал он кнутовищем через залив, на отрог длинного холма, опоясывавшего часть залива. — Как прикажете, с ветерком али не спеша?
— Как хочешь, — равнодушно ответил седок.
Услышав адрес, который сказал приезжий, исправник вполне этим удовлетворился и если не потерял совсем интереса к приезжему, так только потому, что предводитель дворянства Ялтинского уезда Владимир Семенович Корсаков, к которому направлялся приезжий, быть может родственник предводителя, был в некотором роде его, исправника, прямое начальство. Коляска проехала мимо исправника и барона, остановившихся, чтобы пропустить ее, приезжий и исправник встретились глазами, и исправник вежливо поклонился.
