И-й-й-ех, йешки-барабошки! Ах, чтоб на этого Создателя упало что-нибудь тяжелое! Сверху. Бац — и всмятку!
Нет, это надо же! Две лапы дал. Всего две! Жадина!!!
И куда, спрашиваю я вас, катится эта Галлана?! Живем в каких-то мерзких катакомбах, прорытых еще когда волшебники с делирами воевали. Вы помните, когда это было? И никто не помнит. Одни катакомбы остались, грязные и вонючие. Конечно, ташасам все сойдет! Загнали самых маленьких под землю! Йешки-барабошки! Думаете, остановились на этом? Как бы не так! То те, то эти по нашим ходам не спросясь шляются, пошлину не платят. А это, между прочим, уже геноцид.
Удивлены? А я много мудреных слов знаю. Прямо над пещерой, где наша деревушка примостилась, маг ученый живет. И не какой-нибудь там "умник" с поддельным дипломом. Нет. Сам Мерлинус Великолепный! Вот так. Величайший маг нашей с вами гнусной современности.
Я к нему сегодня по-соседски заглянул. Так сказать, из наших катакомб да в вашу башню. Даже на аудиенции не настаивал. Просто прошвырнулся по коридорам — нет ли чего на выброс? Совсем не нужного. Ему не надо, а мне, может, и пригодится.
И вот, представьте, бегу себе по коридору. Тихонько так бегу, не шумлю, — время-то уже за полночь, волшебнику спать давно пора. Ан нет! Выходит мне навстречу собственной персоной. На вид — усталый. Засиделся небось допоздна в библиотеке. Им, магам, с их светящимися шарами, день в ночь превратить как на хвост наступить.
— Здравствуйте, Мерлинус Великолепный, — пропищал я. — Как здоровьице?
Даже шляпу снял. Ну, разве что не добавил: великий маг и волшебник. Но ведь мы не на официальной пьянке встретились, я так, по-простому, как сосед к соседу. А он в меня тапком!
— Брысь, крыса! — заорал.
Это я-то?! Крыса?! Ты где фиолетовую крысу видел, дальтоник?! Ох, йешки-барабошки! Нет, с тапком, конечно, не поспоришь, но вы поймите меня правильно: обидно!
Ну какая я ему крыса? Мы, ташасы, народ разумный. Ходим на задних лапках. А что ростом мал, так это Создатель виноват. Пожадничал, йешки-барабошки! Ну, и хвост еще. А вот лицо почти как у человека. Разве что глаза большие, да ушки длинные. И нос — такой рубильник, что варвар с южных гор позавидует. А еще мех у меня фиолетовый. Но этого, маг, конечно, мог и не заметить. Холодно сегодня, так я камзол натянул. Серый. В нем я меньше заметен. Но не подумайте, что это я маскировался. От глаз мага никто укрыться не может.
Вот и Мерлинус этот меня в единый миг заметил, ногами затопал, закричал. Разгневался, видите ли. А потом, бац — и тапком! Ну, понятное дело, рванул я со всех лап оттуда-ва. Чуть коцалку не потерял. Да ладно коцалку, тут и голову потерять недолго. В такой ситуации зевать нельзя. Пришибут. Ни за клок мышиной шерсти пришибут!
Ох, йешки-барабошки, еле лапы унес! Хорошо, щелочку вовремя углядел. Мне ведь много не надо. Раз — и я уже внутри. То ли в лаборатории, то ли в кабинете каком — не разбираюсь я в них. А в коридоре уже — бух, бух, бух! Нет, это не маг. Чего ему самому бегать? Голема сторожевого послал. Но это не так страшно. Конечно, они здоровенные, и кулаки у них — с два меня будут. Да только тупые эти големы, как слизни болотные.
Так что, пока он там топает, я тут осмотрюсь. Так, самую малость. Должен же я знать, куда меня загнали.
Ну, пробежался я по углам, в корзину мусорную заглянул, на стол письменный залез. Здоровенный такой, из дуба сделанный. Сверху-то оно все виднее. И вот гляжу: на самом краю кошель лежит. Ну, я нос в него сунул, а там… Раз, два, три… Целых три золотых монеты! Совсем не нужные. Даже запылились уже немножко. А здоровенные-то какие! В пол меня будут! Хотя нет, только в треть. Зато толстые, как племенной хомяк по осени. Да я богат! Богат!!! Да здравствует Мерлинус Великолепный и его безграничная щедрость!
Ладно, погостил — пора и честь знать. Так. Эту — в левую лапу, эту — в правую, эту…
И-й-й-ех, йешки-барабошки! Ну Создатель, ну удружил! Две лапы дал. Всего две! А третью монету прикажете в зубах нести?! Нет, я согласен и в зубах, но разве такими зубками удержишь такую дуру?! Ох, йешки-барабошки, еще и коцалка! Бросить, что ли?
Ну нет! Не привык я имуществом разбрасываться. Да и куда я с такими деньжищами и без оружия?! Эти голодранцы пещерные за медяк собственным хвостом удавятся! А коцалка — это ж не просто кирка. Она специально переделана и в драке очень даже сподручна. По крайней мере, в драке с другими ташасами.
Ох, йешки-барабошки, легки на помине! Слышу, пищит кто-то. У-у, голодранцы! Так и норовят пасть на чужое разинуть. Подбегаю к краю — точно! Ползет по ножке стола мой приятель, Усач. Ну вот только его тут не хватало! Увидел меня, заулыбался.
— Привет, Ловкач, — говорит. — Ты уже здесь? Нашел что-нибудь?
— Нет, ничего.
— Совсем ничего?
Влез-таки на стол, монеты увидел — глаза загорелись, что два факела в подземелье!
— Ух ты! Какое богатство!
Мое богатство!!! Маханул я коцалкой, да Усач — тертый ташас, успел отпрянуть. Только плечо я ему рассадил. Заверещал он, со стола вниз сиганул и в дверь! Убег друг детства.
Ох, йешки-барабошки, он же остальных позовет! Налетят! Ограбят! У этих голодранцев же никакого уважения к чужой собственности. У-у, крысы подземные! Чтоб вас обвалом придавило! Не отдам! Мое!!!
