Вы слыхали когда-нибудь о богатом городе Таннен-Э высоко в горах, который однажды засыпало густым снегопадом, и город навсегда остался под вечными льдами? Жителей этого города одолели жадность и тщеславие, мало того, что им некуда было уже девать деньги — так они решили еще построить башню до небес, башню выше всех снежных вершин, и повесить наверху колокол, чтобы все народы мира знали об этом городе. Вот тогда природа и распорядилась по-своему — и наказала непослушных детей своих, пытавшихся нарушить ее гармонию. И случилось это не где-нибудь в волшебном тридевятом царстве, а в реальном месте, которое можно найти на карте: в Альпах, в австрийской земле Тироль, в горном массиве Эцталер Фернерн, где над покрытой ледником Айскугель вершиной горы возвышается скальный шпиль — это башня, не достроенная жителями Таннен-Э.
Что-то удивительно знакомое чудится в этой истории. Она сразу напомнила нам русскую сказку о рыбаке и рыбке и десятки других сказок народов мира, повествующих о наказанной заносчивости. Но стоп! Не торопитесь делать выводы о том, что австрийская легенда о городе Таннен-Э — родная сестра этих сказок! Между легендой и сказкой есть разница.
Во-первых, место действия. В сказке все происходит в тридевятом царстве, в одной деревне или вообще неизвестно где: жили-были старик со старухой, а где они жили, мы не знаем, — да это и не так важно в сказке. В легенде место действия указано точно. Посмотрите, какое начало у австрийских легенд: «Один крестьянин из Обернберга, что на реке Инн…» или «Жил когда-то в Верхнем Мюльфиртеле Ганс-великан…» — все это совершенно достоверные названия конкретных географических мест, существующих и сегодня. Названы города, деревни, долины, реки, ручьи, озера, горные пики, отдельные скалы — и с каждым местом связана удивительная и поучительная история. Постепенно, по мере знакомства с австрийскими легендами, у нас складывается цельное представление о природе этой страны, где каждый уголок овеян поэзией. Это своего рода поэтическая география. Вот география земли Бургенланд, со знаменитыми равнинными озерами и живописными замками. А вот география земли Штирия: горные озера, ледники, отвесные скалы, пещеры.
Легенды мы расположили так, как это обычно делается в австрийских сборниках легенд, — по землям. Девять разделов книги — это девять кусочков географической карты, составляющих вместе одну страну — Австрию. География легенд своеобразна. Она не устанавливает приоритетов. В центре действия может оказаться и маленькая деревенька, и неприметный ручеек, и местного значения горный утес. И в этом легенда очень современна. Ведь давно уже пора отказаться от метода знакомства с географией по принципу выставления отметок: этот город достоин упоминания, потому что он большой и экономически важный, а тот — мал и незначителен, и не достоин того, чтобы о нем знали. Современное познание гуманистично, для современного человека ценен всякий уголок на земле — в той же мере, в какой древнему создателю легенды был важен его единственный уголок, который он описал подробно и любовно — ведь когда-то он составлял весь его мир, других уголков он не знал.
Итак, в легенде, в отличие от сказки, названо конкретное место действия. Конечно, бывает, что и в сказке место действия известно, как, например, в знаменитых «Бременских музыкантах» братьев Гримм — такие сказки по своим особенностям смыкаются с легендами. Легенда не только именует конкретное место, но и называет часто конкретные природные особенности: если в сказке море — явление условное, то в легенде каждое озеро имеет не только название, но и описание того, какая в нем вода, какие берега, что вокруг растет. Подробно описаны ледники, снегопады, пещеры, горные тропы, а в городских легендах — улицы, переулки, харчевни.
Второе отличие легенды от сказки заключается в том, что в легенде участвуют исторические персонажи и упоминаются исторические события. Среди многочисленных нищих, лесорубов, кузнецов и Гансов, которые, если и носят имя, то оно давно уже стало обобщенным символом удальца или пройдохи из народа (ситуация, хорошо знакомая нам по сказке), встречается вполне реальный легендарный Ганс Пуксбаум, который руководил когда-то строительством знаменитого собора Св. Штефана в Вене, или легендарный алхимик Теофраст Парацельс, или Карл Великий, — или совсем не вошедшая в анналы, но столь же прославленная благодаря австрийской легенде госпожа Перхта. Нам не случайно в прошлой фразе дважды подвернулось такое уместное в данном случае слово «легендарный». Потому что легендарная личность — это историческая личность, легендой по-особенному обработанная. В отличие от хроники, в легенде часто исчезает точная дата, когда произошло событие или когда действовал исторический герой. Зато характерные черты исторической личности в легенде гиперболизируются, становятся ярче, рельефнее. И опять тот же феномен, необычайно близкий мировосприятию именно современного человека: нет людей главных и второстепенных, как нет главных и второстепенных городов, — каждый может участвовать в творении истории, но он должен для этого совершить что-то значительное — для своих близких, для своего народа. Получается, что в сказке личность стерта, главное действующее лицо — народ, обобщенный и типизированный, в легенде же на этом фоне выступают живые, реальные люди.
