Мне часто снится один и тот же сон: мощный мотоцикл, скорость, мелькание, движение по раз и навсегда установленному кругу, а потом рывок, скрежет, удар, боль и темнота. На самом деле это не совсем сон. Так все и было. В больнице мне сказали, что я сломала позвоночник. Но удачно, если можно говорить об удаче в таком деле — меня не парализовало. Развалившийся позвонок стянули титановыми скобами и велели по гроб жизни, ежедневно, безо всяких исключений, без скидок на плохое самочувствие или скверное настроение делать очень строгий комплекс упражнений.
Только регулярная физическая нагрузка, только постоянное укрепление мышц спины, сказал молодой и энергичный хирург с грузинской фамилией, позволит мне и дальше жить полноценной жизнью, а не лежать пластом на больничной койке.
Собственно, мне не привыкать. Только упражнения, которые входят в тот самый рекомендованный врачами комплекс, кажутся мне, привыкшей тренировать свое тело всерьез и очень разнообразно, слишком простыми и слишком скучными. Постепенно добавляю в него все новые элементы. Из моей прошлой жизни. Йога, ушу, акробатика и, главное, танцы, в которых сливаются и первое, и второе, и третье, и в которых, главное, я ощущаю свою истинную сущность, свое призвание.
Я люблю танцевать. Но особенно приятно делать это здесь — в своем любимом доме, где все устроено так, как хочет мой любимый мужчина и хочу я. Я включаю музыку погромче, благо у Егора есть роскошный музыкальный центр с мощными колонками. И танцую. Я могу делать это часами. Один жест перетекает в другой, каждое движение заканчивается началом нового. Танцевать я начала, по-моему, с того момента, как вообще смогла держаться на ногах. В танце я думаю, в танце я плачу и смеюсь, в танце я люблю. Но сейчас танцуя я просто убираю квартиру… И я счастлива!
Даже такой «удачный» перелом позвоночника мог бы встряхнуть любого, но мало для кого это безрадостное событие стало бы концом одной жизни и началом принципиально иной. Со мной же все произошло именно так. После катастрофы я могла бы остаться там, где я провела все свое детство и юность. Но быть рядом с теми, кто знал меня еще ребенком, с кем я работала рядом столько лет, при этом не имея возможности снова сесть на мотоцикл, для меня слишком больно.
Пока лечилась, естественно, познакомилась с огромным количеством врачей. По их рекомендации закончила фельдшерское училище и стала специалистом по лечебной гимнастике. Благо толк в ней я теперь знаю и опыт собственный — будь здоров какой. Вернулась в Калязин — в тот город, где когда-то появилась на свет. Действуя строго дозировано, чтобы не нагружать спину, убрала нашу с отцом старую квартиру, в которой никто не жил уже невесть сколько лет. С работой мне тоже помогли, устроили в хороший санаторий неподалеку.
А потом моя жизнь сделала новый поворот. Я вышла замуж. По огромной любви. Даже не думала, что способна на такое всепоглощающее, совершенно поработившее меня чувство. Он был моим пациентом, а теперь муж и почти что бог… Вот ведь как бывает.
Он считает, что у меня в руках все горит, что «жена у него — золото», хозяйственная. И в постели ему со мной хорошо. Ведь в постели я тоже умею танцевать… Он так и говорит, лежа на спине и сияющими глазами глядя на меня, сидящую на нем: «Станцуй мне, Машка!» И я танцую. Ведь я правда люблю его больше жизни. Собственно, он для меня — и есть моя новая жизнь.
Но странное дело, чем дольше я двигаюсь под его музыку, целиком подчиняясь его ритмам, следуя его указаниям, прислушиваясь к его мнению, тем менее счастливым он выглядит и все реже просит станцевать ему в постели… Я что-то делаю не так?.. Мне страшно об этом думать. Я все вижу, все понимаю, но как исправить это, я не знаю.
Мы стали любовниками во время занятий в санатории. Егор был серьезно ранен, очень ослаб и заниматься с ним пришлось долго и вдумчиво. Но в какой-то момент он просто сказал: «Все, больше не могу!», повернулся ко мне, и я увидела, к чему привели мои лечебно-физкультурные усилия… Тогда я станцевала для него впервые…
А после свадьбы он категорически запретил мне работать…
Я послушалась, тем более что ездить в санаторий под Калязин из Москвы было просто нереально. И что же? Теперь Егор нет-нет да указывает мне на жену своего лучшего друга Ксению Ванцетти, которая успешна на своем рабочем поприще в той же степени, что и на поприще жены. На Анну, которая не только превратила по-солдатски неуютную жизнь его второго друга офицера СОБР Федора Кондратьева в полную чашу, но и продолжает успешно работать в своем научном институте. Не в лоб, нет. Не говорит, что вот они — ого-го! А ты — так, ерунда какая-то. Но я же не дура, чтобы не почувствовать в его словах невольное сожаление о том, что я не такая, как они.
Он сравнивает. И сравнение каждый раз оказывается не в мою пользу. И это обижает меня жестоко. Я ведь на самом деле человек до крайности амбициозный и в моей прошлой жизни привыкла быть первой, сильнейшей. Я умею и люблю побеждать. А тут неожиданно оказалась в ситуации, когда победить даже не сложно, а почти невозможно…
