ТалисМальчик

ТалисМальчик

Авторы:

Жанры: Современная проза, Самиздат, сетевая литература

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 82 страницы. У нас нет данных о годе издания книги.

В этой книге вы не найдете катастроф, случайных погибелей, амнезии и прочего, ведь чтобы услышать пронзительную игру чувств, вовсе не обязательно разбивать в щепки арфу человеческой души, достаточно одну струну ослабить, а другую надорвать…

Алевтина, преуспевающая бизнес-леди из Москвы, запутавшись в отношениях с мужем, едет на море в город своего детства, чтобы разобраться в себе, а заодно встретиться со своей первой любовью, незадолго до этого случайно обнаруженной в социальных сетях.

Виртуальный роман длился около трех месяцев и, казалось бы, эта поездка должна расставить в жизни разлучившихся десять лет назад влюблённых всё по своим местам и дать возможность реализовать неоконченный в юности роман, но на поверку провинциальный герой оказывается совсем не тем человеком, которого помнила и любила Алевтина.

Возможен ли счастливый мезальянс? К чему приводит погоня за призраками неосуществленных желаний? Не мешает ли зависание в надуманном прошлом адекватному восприятию настоящего? Как выйти из острой депрессии, оказавшись без поддержки вдали от дома? На эти и другие вопросы читатель найдет ответы, погрузившись вместе с героиней в симфонию чувств и размышлений, звучащих в романе.

Читать онлайн ТалисМальчик


ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ ПОСЛЕ

Что-то шуршало около самого лица. Раз, другой, третий.

Аля открыла глаза. Ресницы по подушке.

Кого-нибудь будили собственные ресницы?

Нежное солнышко проглядывало сквозь двойную вязь – виноградную и гардинную. Усики винограда слегка покачивались и совпадали на миг с усиками гардинного узора. Алевтина улыбнулась своей фирменной улыбкой: одними глазами. Что-то произошло. Не далее как вчера или позавчера. Нечто большое и серьёзное. Она снова улыбнулась завешенному виноградом солнцу. Край винограда и солнца. И моря, конечно. Да, точно. И моря. Хорошо здесь.

Она знала, что недавно в её жизни случилось что-то очень плохое, но не могла вспомнить, что. Напрягла память – не получается, попыталась отыскать ассоциации, чтобы помочь сознанию − безуспешно.

Ускользание. Ласковое, спасительное ускользание. Ложь сознания самому себе. Святая ложь. Во спасение. Что-то всё-таки произошло. Но память затаила и не выдаёт. Молчит и выжидает. Таится. Наблюдает. Будто сильные стороны натуры оберегают более слабые, чтобы чего не вышло.

Нет, нужно вставать – подмигивает виноградное солнышко. Сегодня ещё уйма приятных дел. Аля это ощущала. Без чёткого осознания или перечня, просто чувствовала, и всё.

Встала, потянулась и отразилась вся в большом зеркале. Яркая. Какая-то она чересчур яркая. Голубой шёлк ночной сорочки чуть приглушён изысканным, более бледным кружевом. Тонкие, очень тонкие, но такие выносливые бретельки. Как женские нервы: тонкие, но прочные, нежные, а не рвутся.

Зачем мне здесь эта новая ночнушка? Я ведь её зачем-то купила. Не помню.

На шёлке золотом отливали солнечные зайчики.

Солнышко.

Солнышко!

Вспомнила!!!

Она враз вспомнила всё, что ускользало.

Тонкие и прочные, невесомые, но не порвёшь… женские нервы.

Улыбка тут же истончилась в поджатые губы. Алевтина ещё раз, с силой, разминаясь, потянулась и стала неторопливо одеваться, избавляясь от раздражающе яркого отражения в зеркале.

Теперь прислушивания к себе совсем ничего не дали. Глухо. Пусто. Ничего не шуршит, не звенит, не живёт. Но это лучше, чем вчера.

Медленно, отсутствуя в каждом своём движении, Алевтина оделась, умылась, достала из холодильника пару крупных нектаринов и полузамороженную бутылку с минералкой, сунула всё к полотенцу в пакет, проверила окна, замкнула комнату и двинулась к остановке маршрутки.

Ещё рано. Очень яркое, жёлтое, приторно-сладкое солнце чередуется с прохладной тенью от зданий. Аля, не выбирая специально теневую или освещённую сторону улицы, не торопясь, шла мимо автовокзала к остановке. Вдруг сбоку плеснуло солнце, и девушка на мгновенье зажмурилась, а когда открыла глаза, поняла, что не видит так, как должен видеть человек. Алевтина поворачивала голову, а картинка вокруг дробилась на множество одинаковых, искажалась и запаздывала, с заметным отставанием пытаясь сложиться во что-то знакомое и стать целой.

Символично. Мир раздробился, измельчился, ничто не выглядит нормальным. Алевтина даже не сильно испугалась, ей просто стало интересно: что же с ней происходит?

Кто я теперь? Стрекоза? Кажется, они так видят.

Спустя минуту зрение пришло в норму, интерес к феномену истаял.

Ничего страшного. Вчера было хуже.

Вчера она забыла дышать. Шла, механически считывая названия улиц, и вдруг начала хватать горячий воздух, ощутив дикую боль в диафрагме. Сухое укололо лёгкие, Аля почувствовала весь их объём в груди, спазм отпустил, боль постепенно утихла. Алевтина стала спокойнее вдыхать горячую субстанцию и внимательнее смотреть под ноги, будто дышать забыла оттого, что смотрела вверх по сторонам, на таблички с названиями улиц. Но она-то знала, отчего забыла дышать.

Дышать или не дышать?
Дышать, глупенькая! Дышать.
И каждым вдохом удалять,
отдаляться и забывать,
предавать забвению.
Только так.

Это было вчера. И этого никто не заметил.

А позавчера она рухнула в обморок. Первый раз в жизни потеряла сознание. Так непривычно – лишиться себя на несколько секунд. И необычным было то, что этого её отсутствия в самой себе тоже никто не заметил. Уметь надо! − потом подумала Аля, обнаружив себя на ковре рядом с кроватью.

Не от жары (было одиннадцать вечера, и она укладывалась спать); не от голода (да, она два дня не ела, но заставила себя съесть нектарин и выпила чашку чая); не от испуга или от чего там ещё падают в обморок, а просто так – потерялась на мгновенье, и нашлась, будто клапан какой-то предохранительный сработал: отключил, перезагрузил и снова включил психику Алевтины, защищая от чего-то более серьёзного, от настоящего, непоправимого срыва.

Аля ещё тогда удивилась, оглядывая себя в большое зеркало: нет ли синяков да шишек? Ничего нового за секунды перезагрузки на ней не появилось. И оказалось, что падать в обморок совсем не больно и не страшно. Это было позавчера.

А сегодня минуту назад она почувствовала себя мухой, или стрекозой, или пчелой − в общем, насекомым с фасеточным зрением. Когда шла и вдруг перестала нормально видеть. Когда изображение разбилось на мелкие фрагменты, потом, кажется, на цветные точки, и превратилось в мозаику, из которой за секунды, с усилием, надо собрать обратно целую картинку, иначе зрение таким и останется – фрагментарным. Аля сосредоточилась. Резкость навелась, и страх исчез.


С этой книгой читают
Вдохновение. Сборник стихотворений и малой прозы. Выпуск 4

Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.В четвертый выпуск вошли произведения 21 автора, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.


Ладья тёмных странствий. Избранная проза

Борис Александрович Кудряков (1946–2005) – выдающийся петербургский писатель, фотограф и художник. Печатался в самиздатском сборнике «Лепрозорий-23», в машинописных журналах «Часы», «Обводный канал», «Транспонанс». Был членом независимого литературного «Клуба-81». Один из первых лауреатов Премии Андрея Белого (1979), лауреат Международной отметины им. Давида Бурлюка (1992), Тургеневской премии за малую прозу (1998). Автор книг «Рюмка свинца» (1990) и «Лихая жуть» (2003). Фотографии Б. Кудрякова экспонировались в 1980-х годах на выставках в США, Франции, Японии, публиковались в зарубежных журналах, отмечены премиями; в 1981 году в Париже состоялась его персональная фотовыставка «Мир Достоевского».


Черное солнце

Человечество тысячелетиями тянется к добру, взаимопониманию и гармонии, но жажда мести за нанесенные обиды рождает новые распри, разжигает новые войны. Люди перестают верить в благородные чувства, забывают об истинных ценностях и все более разобщаются. Что может объединить их? Только любовь. Ее всепобеждающая сила способна удержать человека от непоправимых поступков. Это подтверждает судьба главной героини романа Юрия Луговского, отказавшейся во имя любви от мести.Жизнь однажды не оставляет ей выбора, и студентка исторического факультета МГУ оказывается в лагере по подготовке боевиков.


Голоса

«Одиночество среди людей обрекает каждого отдельного человека на странные поступки, объяснить смысл которых, даже самому себе, бывает очень страшно. Прячась от внешнего мира и, по сути, его отрицая, герои повести пытаются найти смысл в своей жизни, грубо разрушая себя изнутри. Каждый из них приходит к определенному итогу, собирая урожай того, что было посеяно прежде. Открытым остается главный вопрос: это мир заставляет нас быть жестокими по отношению к другим и к себе, или сами создаем вокруг себя мир, в котором невозможно жить?»Дизайн и иллюстрации Дарьи Шныкиной.


Жить, обгоняя рассветы

Эта книга написана для тех, кто очень сильно любил или все еще любит. Любит на грани, словно в последний раз. Любит безответно, мучительно и безудержно. Для тех, кто понимает безнадежность своего положения, но ничего не может с этим сделать. Для тех, кто устал искать способ избавить свою душу от гнетущей и выматывающей тоски, которая не позволяет дышать полной грудью и видеть этот мир во всех красках.Вам, мои искренне любящие!


Таежный робинзон

«Слова… будто подтолкнули Ахмада. Вот удобный случай бежать. Собак нет, ограждения нет, а в таежной чащобе какая может быть погоня. Подумал так и тут же отбросил эту мысль. В одиночку в тайге не выживешь. Без еды, без укрытия и хищников полно.…В конце концов, смерти никому не дано избежать, и гибель на воле от голода все-таки казалась ему предпочтительнее расстрела в одном из глухих карцеров БУРа, барака усиленного режима».Роман опубликован в журнале «Неман», № 11 за 2014 г.


Сердца живых

Романы известного французского писателя Бернара Клавеля, человека глубоких демократических убеждений, рассказывают о жизни простых людей Франции, их мужестве, терпении и самоотверженности в борьбе с буржуазным засильем. В настоящее издание вошли романы "В чужом доме" и "Сердца живых".


Плоды зимы

Роман «Плоды зимы», русский перевод которого лежит перед читателем, завершает тетралогию Клавеля «Великое терпение». Свое произведение писатель посвятил «памяти тех матерей и отцов, чьи имена не сохранила История, ибо их незаметно убили тяжкий труд, любовь или войны». И вполне оправданно, что Жюльен Дюбуа, главный герой предыдущих частей тетралогии, отошел здесь на задний план и, по существу, превратился в фигуру эпизодическую…Гонкуровская премия 1968 года.


История на миллион долларов

Рассказывать истории приходится людям разных профессий — не только писателям и сценаристам. Ведь зачастую, обдумывая доклад или презентацию, мы стараемся не ограничиваться скучным набором фактов. Но как рассказать о компании интересно или как сочинить для нее историю, если, кроме разрозненной информации, больше ничего нет? Модное слово «сторителлинг» придумал не Роберт Макки, но именно он, будучи преподавателем сценарного мастерства, к «рассказыванию историй» подошел системно. Он предлагает отказаться от набора сюжетов и создать драматическую структуру: выбрать героя, среди многих событий найти самое важное, нарушающее порядок вещей, перейти к преодолению препятствий, довести дело до кризиса, показать, как герой решается на, может быть, единственно верный шаг и начинает действовать, а затем либо победа, либо… Окончательное поражение — каждый волен выбирать свой финал.Книга представляет собой учебник для сценаристов, но, несомненно, будет полезна специалистам по связям с общественностью, маркетологам и всем, кто хотел бы научиться рассказывать интересно и, главное, убедительно.


Это у меня в крови

После освобождения из лагеря для несовершеннолетних "Свобода", Аню Баланчину загоняют в рамки строгости и прямолинейности. К сожалению, судимость не облегчает ей жизнь. Ни одно учебное заведение не хочет связываться нею, ибо она в черном списке. Плюс ко всему, все главные люди в ее жизни не сидели сложа руки: Нетти перешла на второй курс Святой Троицы, Скарлет и Гейбл близки как никогда, и даже у Вина новые отношения. Но случается так, что друзья должны заплатить по долгам, и Аня с головой бросается обратно в криминальный мир, чтобы защитить их.


Другие книги автора
Шепот пепла
Жанр: Фэнтези

Первая книга новой серии от победителя VIII сезона литературного конкурса «Новая детская книга» Дианы Ибрагимовой. Мир Сетерры жесток. И особенно жесток к тем, кто родился в затмение, под черным солнцем, ведь они живое проклятие. Странные, чужие, порченые дети-чувства. Дети с неведомой Целью. Одни говорят только правду. Другие всех жалеют. Третьи ищут справедливость. Чудом выживший безногий калека. Дикарка, выросшая на необитаемом острове. Неунывающий бродячий артист. Наследный принц государства Соаху, воспитанный тем единственным человеком, который задумался о предназначении порченых. Судьба уже сплетает нити их жизней в единый узор.


Дети Чёрного Солнца

В мире Сетерры каждый третий день происходят затмения. Чёрное солнце сжигает всех, кто не сумел укрыться от палящих лучей. Здесь мертвецы блуждают по округе праховыми вихрями и рождаются странные дети. Одни говорят только правду, другие верят каждому слову, третьи всюду ищут справедливость. Большинство сетеррийцев считают их карой за грехи, и лишь отшельник Такалам пытается добраться до истины. Его летопись начинается со слов: «И тогда люди отказались от чувств тяжких и непокорных, оставив себе только те, с которыми жить легко, а грешить не совестно.


Зенит затмения

Третья, заключительная книга серии «Сетерра» Дианы Ибрагимовой, победителя VIII сезона литературного конкурса «Новая детская книга». Над миром Сетерры скоро опять взойдет черное солнце. Но не как обычно, на третий день, а внезапно, спалив всех людей без исключения. Кайоши, Астре, Нико, Липкуд и их друзья – как порченые, так и обычные люди – продолжают воплощать в жизнь замысел Такалама и Ри. Но чем дальше, тем больше кажется, что сделать это невозможно: калека теряет вторую руку, артист томится в тюрьме, провидцу больше не снятся вещие сны, а юного властия настигают убийцы… Однако, если они не справятся, затмения не переживет никто.


Тайнопись видений

Вторая книга серии «Сетерра» Дианы Ибрагимовой, победителя VIII сезона литературного конкурса «Новая детская книга». Мир Сетерры милосерден. Ведь дети, рожденные в затмение, под черным солнцем, – живой дар всем людям. Добрые, сильные, справедливые дети-чувства. Не будь этих детей с разными добродетелями и одной общей Целью, Сетерра утонула бы в крови. Но люди не приняли великого дара и продолжают ненавидеть, предавать, изобретать новые способы убийства друг друга. И терпение черного солнца на исходе. Что же делать безногому калеке, бродячему артисту, одинокой дикарке и наследному принцу, когда мир Сетерры медленно, но верно клонится к закату? Может, послушать того, кто наблюдает за ними в своих снах?