– Последний раз спрашиваю: дашь денег? – сестра еле сдерживала раздражение.
– Нет... – покачала я головой. – Извини, Ларин, но я тебе уже сказала – хватит! Сколько можно?! Пусть твой парень, которому уже двадцать лет, начнет хоть что-то делать сам, а не надеяться на помощь родни. А еще пусть головой думает, прежде чем садиться за карточную игру. И уж тем более не следует проигрывать немалые деньги, которых у него нет.
– Родня!.. – Ларин презрительно усмехнулась. – Да ты должна быть счастлива от одной мысли о том, что мой сын, чей отец принадлежал к высокородной семье...
– Дозволяет мне, его тетке, великую честь – содержать такого великовозрастного лоботряса, как он!.. – дополнила я слова сестры. – Ларин, я слышала это сотни раз, так что и сейчас ты мне ничего нового не сказала.
– Ты, как я вижу, до сих пор не поняла, что карточный долг – это долг чести!
– Это мне прекрасно известно и без тебя. Жаль только, что твой сын об этом постоянно забывает, когда садится играть. Иного определения своему племяннику, кроме как мот и картежник, я дать не могу.
– Не смей его так называть! – сестра была настолько рассержена, что, казалось, вот-вот ногами затопает. – Ты обычная торговка, которая не видит ничего дальше своих пыльных книг, стола с чернильницей и лавок с товарами, а мой сын, в отличие от тебя, носит имя древнего рода, и ведет себя так, как и должен вести себя молодой аристократ!
– Даже так? – я чуть приподняла брови. – Что ж, рада за него, но вновь передай своему милому крошке: мне давно надоело оплачивать его проигрыши, а заодно и счета за бесконечные попойки, которые он устраивает вместе со своими приятелями. Так что пусть подумает о том, где он отныне может брать деньги на прожигание жизни.
– Что?!
– Поясняю на более простом языке то, что пытаюсь втолковать тебе не в первый раз: отныне лавочка закрыта, и впредь я не намерена выдавать твоему сыночку деньги, тем более что сейчас у меня появились серьезные проблемы с наличностью, да и в торговле не все идет так, как хотелось бы.
– Ты не имеешь никакого права так поступать с нами!
– Не стоит поучать меня, что я должна делать, а что нет. И потом, тебе на жизнь я буду по-прежнему давать деньги...
– Ты хочешь сказать – жалкие гроши?
– Называй, как пожелаешь. Если у тебя вдруг появится желание отказаться от этих денег, то я, естественно, возражать не буду. Что же касается твоего милого сынка, то он пусть живет на офицерское жалованье – не зря же я ему покупала патент.
– Но этого же слишком мало!
– Другим хватает. Пусть твой бесценный крошка несколько умерит свои аппетиты.
– Сквалыга! – сестра встала и направилась к двери. Уже взявшись за ручку, она обернулась ко мне, и зло процедила:
– Торговка скупая! Понятно, отчего твой муж, этот неотесанный чурбан, гуляет от тебя направо и налево. Ты же на своих деньгах сдохнуть готова, за лишнюю монету любого удавишь! Умная больно! Я б на месте твоего муженька не одну любовницу завела, а две!
– Что? – в растерянности спросила я. – Ты о чем говоришь?
– Только то, что жадных стерв никто не любит! Думаешь, ты ему нужна? Да если б не твои деньги, то он бы давно ушел от такой холодной и бессердечной суки!
– Погоди!.. – я вскочила с места, но сестра, гордо подняв голову, уже вышла из комнаты. Возможно, она рассчитывала, что я кинусь вслед за ней, начну задавать вопросы, и вот тогда уже мне придется выступать в роли просительницы...
Вообще-то я, и верно, хотела, было, побежать за сестрой, но сработала многолетняя привычка сдерживать свои эмоции, и к тому же дверями этой комнаты начинается широкий коридор, в котором почти всегда кто-то есть. Не хватало еще при выяснении отношений с сестрой попасть на глаза кому-то из своих работников, а они-то все видят и слышат, и уж тем более запоминают каждую мелочь, которую сумеют подметить у хозяев. Враз новости об услышанном разговоре пойдут гулять направо и налево, да еще и с соответствующими дополнениями, позже сплетни выйдут за пределы моего торгового дома, а потом я о себе такое услышу, что хоть за голову хватайся.
Похоже, сестра от обиды уже и не знала, чем задеть меня побольней. Нет, ну надо же такое выдумать – мой муж завел любовницу! Бред! Чего только дорогая сестрица не выдумает от злости! А вдруг она сказала то, о чем в другое время решила б промолчать? Да нет, не верю...
Пересиливая себя, вновь уселась за конторку, придвинула к себе приходно-расходную книгу. Так, надо немедленно выкинуть из головы слова сестры, которая от гнева ляпнула первое, что пришло ей в голову. У меня и без этих пустых слов есть, о чем следует безотлагательно подумать, и, прежде всего, необходимо сегодня же проверить эту книгу, которую я забрала с утра пораньше из лавки у Восточных ворот. К сожалению, у меня есть все основания для подозрений тамошних работников в серьезных махинациях. Увы, но торговые обороты той лавки падают, выручка становится все меньше, хотя для этого нет никаких оснований. Почему? Дело в том, что лавка находится на оживленном месте, покупателей меньше никак не стало, и даже наоборот – неподалеку от Восточных ворот поставили новые солдатские казармы, так что, по моим прикидкам, продажи должны вырасти, причем не менее чем на четверть, а то и выше. Да и выбор товара в той лавке богатый, за его качеством я слежу едва ли не в первую очередь, и продавцы у меня вышколены... А вдруг сестра сказала правду?
