Странствие Парка
Авторы: Кэтрин Патерсон
Жанр: Детская проза
Циклы: не входит в цикл
Формат: Полный
Всего в книге 37 страниц. Год издания книги - 2009.
Парк не понимает, отчего мама отказывается рассказать ему об отце, который погиб во Вьетнаме 11 лет назад. Мальчик совсем его не помнит… И ему очень нужно найти ответ. Поиски приводят Парка в поместье его дяди в Вирджинии. Но там Парка ожидают новые загадки. Кто эта вьетнамская девчонка, которая только и делает, что дразнится? Почему она живет в их доме? В конце концов Парку открывается правда, которую он настойчиво искал. Сможет ли он ее принять?
Читать онлайн Странствие Парка
Посвящается Кэтрин Харрис Нортон
и тем, кто собирался вокруг ее стола
Тиму, Элеоноре, Хенку, Энн, Ирен
и двум Кеннетам
чье имя значится на Гибельном Сиденье[1]
— Мы еще соберемся все вместе, — утешал его Ланселот.
— Не все, — отвечал Король. — Это уже не повторится. Никогда не повторится. Мы выполним наше предназначение. Наше время будет светлым веком между Тьмой и Тьмой. Как сказал Мерлин, золотая слава заката манит и притягивает. А потом все закончится.
Ланселот ответил:
— Тогда мы воссияем так, что нас будут
помнить и по ту сторону Тьмы.
Розмэри Сатклиф «Меч и Круг»
В этих именах есть внутренняя сила и жизнь. Даже в самый холодный день солнце согревает буквы и они теплые на ощупь. Молодые люди, ушедшие в землю, словно встают из нее. Такое чувство, что в их жилах снова течет кровь.
Каждый, даже если никто из друзей и близких не служил во Вьетнаме, стремится дотронуться до камня. Губы повторяют имя снова и снова, затем тянутся и целуют его. Кончики пальцев обводят буквы.
Возможно, прикоснувшись к камню, люди вновь обретают веру в любовь и жизнь. Или глубже понимают жертву и печаль.
— Мы с тобой, — говорят они. — Мы помним.
Джоэль Свердлов «Для излечения нации»[2]
1. Паркинтон Уадделл Броутон Пятый
Привычным движением он закинул кухонное полотенце на плечо. Левой рукой Парк схватил невидимый щит, правой — половник и медленно развернулся, целясь в самое сердце холодильника.
— Фу! Ты никакой не рыцарь! — с отвращением выкрикнула дама. — Ты же просто поваренок! От тебя несет чесноком и маслом. Как смеешь ты за меня сражаться? Слезь с лошади, глупец, и поди прочь. Иначе Черный Рыцарь проткнет тебя копьем, словно вертелом, и изжарит на вечном огне!
Храбрый Гарет[3] не обратил внимания на насмешки и с копьем наперевес помчался во весь опор навстречу Черному Рыцарю. Копыта его боевого коня, казалось, летели над землей, он атаковал противника, словно ангел мщения. Копье Черного Рыцаря разлетелось в щепки, сам он грузно свалился на землю. Благородный Гарет соскочил с коня, вытащил меч и…
— Поросеночек![4]
Парк точно шлепнулся на землю всем своим весом. Посуда так и лежала в раковине.
— Что, мама?!
Он медленно повернулся и взглянул на гордячку. Наверно, она на коленях умоляет Короля, чтобы он послал какого-нибудь рыцаря убить этого мужлана. А благородный Артур выбрал именно Гарета странствующим рыцарем. Так закончилась его бесславная служба на кухне в замке Камелот. Гарет отвернулся от насмешливой дамы и занес меч над поверженным противником: «Проси пощады, предатель!»
Мать вздохнула.
— Перестань, наконец, скакать. Это половник, — она забрала его, — а не меч.
Он снисходительно улыбнулся. Они с мамой были примерно одного роста.
— Я тренируюсь. В баскетбол.
Баскетбол. Как жаль, что он вынужден скрывать свое настоящее имя от неблагодарной девицы. Она бы сгорела от стыда, если бы знала, что тот, кого она осыпала насмешками, сын Оркнейского короля и племянник самого Артура.
— Самый настоящий невежа…
— Э-э-эй! Поросеночек! Я с тобой разговариваю. Закончишь вытирать посуду, и за уроки.
Рэнди взяла с плиты кастрюлю из-под супа и стала тереть ее железной мочалкой.
— Ау, ты слышишь меня?
Он обернулся и слегка поклонился.
— Я к твоим услугам.
И тихо добавил: — И к услугам короля.
Не произнеся больше ни слова, он снял черные доспехи с поверженного рыцаря и облачился в них. Отныне никто не примет его за слугу с кухни. Какое бы колдовство ни замыслила злая фея Моргана, он готов ко всему. Гарет вскочил в седло и приказал карлику следовать за ним.
Парк повесил полотенце, выскользнул из крохотной кухни, забрался на диван в гостиной и щелкнул кнопкой телевизора.
— Поросеночек!
Если он не откликнется, может, она прекратит звать его детским прозвищем? Мамина голова показалась в гостиной.
— Никакого телевизора, пока не сделаешь уроки.
— Праздник, — проворчал он. — Да ты что?
Он не ответил. По телевизору показывали, как в центре города собираются люди. В Вашингтон приехало полным полно ветеранов. Мужчины в военной форме, кто-то в новой, кто-то в потрепанной. Крашеная блондинка-репортер брала интервью у человека в поношенной защитной форме. Его грудь была увешана медалями. Камера чуть отодвинулась, и стало видно, что длинные, почти до середины спины волосы ветерана собраны в хвост и перетянуты шнурком. Странно.
— Поросеночек? — мама стояла, облокотившись о дверь, с кастрюлей и мочалкой в руках и смотрела на экран.
— Что скажешь, мам? Миллионы людей. Отовсюду.
— Вижу.
Он откашлялся и, не глядя на нее, спросил как можно более безразлично:
— Может, съездим туда завтра? Ты и я.
— Нет, — резко ответила мама. И прибавила более мягким тоном, — у меня работа.
— В День ветеранов?[5]
Она махнула мочалкой в сторону толпы на экране.
— Талимерс[6] предвкушает, как поможет им расстаться с деньгами.
— Тогда, может… — он по-прежнему смотрел в сторону, — может, ты отпустишь меня одного?
— Нет.
Парк поднял глаза на мать. Он знал, что она пытается быстро придумать причину.
— Такая толпа! Ты гораздо лучше увидишь все по телевизору, — причина ей понравилась. — Помнишь, когда мы пытались попасть на инаугурацию президента? Мы тогда решили: «Больше никогда!» Помнишь?
![Девять возвращений [Повести и рассказы]](/storage/book-covers/ed/ed7af831d7446cc273c19395f0b07a748a40724c.jpg)
